Серебряный крест
Шрифт:
– А если Гуго нашел его, но документ был неправильно истолкован или отложен как недостойный внимания? Монсеньор, здесь возможно недоразумение!
Бернар резко повернулся и подошел почти вплотную к Антуану:
– Постарайтесь избежать подобных недоразумений! Иначе вам предстоит испытать гнев Гуго на себе!
У Антуана застучало в висках. Он был наслышан о свирепости воинов Христовых, для которых ничего не стоило признать человека язычником и сварить его заживо, а потом или съесть самим, или отдать собакам – в зависимости от степени уважения к этому
– Недоразумений не будет, Монсеньор!
8
Антуан был не на шутку встревожен. Он лихорадочно соображал, как можно проверить содержимое текстов, в которых он ничего не понимал. От самого Равви ему ничего не добиться. Тут надо действовать наверняка, и он вспомнил о юном помощнике старого еврея, которого тот постоянно держал при себе. Антуан поспешил в комнату, где работали переводчики. Под самым сводом аббатства располагалась довольно большая светлая комната, где несколько больших деревянных столов располагались прямо посередине, окруженные деревянными лавками. Множество сундуков, специально изготовленных монахами для хранения древних текстов, стояли вдоль стен. Антуан оглядел незатейливое убранство и убедился, что Равви в комнате не было. Исаак еще работал, склонившись над древним свитком и помечая в тексте какие-то слова. Помощник Бернара вкрадчиво заговорил с молодым человеком:
– Исаак, скоро прибудут новые свитки. Часть из тех, что лежат здесь, нужно будет убрать в подвал или сжечь.
На юном лице отразился ужас: эти христиане – варвары!
– В подвал?! Там же сыро, да и крысы.
Антуан, казалось, не расслышал голоса юноши. Он продолжал:
– Отбери самые ценные, которые нужно оставить здесь.
Юноша подскочил к одному из сундуков, стоявших у стены, быстро открыл крышку и начал проворно перебирать свитки. Через какое-то время он извлек два ничем не примечательных документа, на первый взгляд таких же как и все остальные.
– Эти? Ты уверен, Исаак?
Юноша поклонился.
– Конечно, господин. Эти два – самые ценные!
Антуан осторожно взял свитки.
– Какой из них самый ценный, по-твоему?
Молодой человек преисполнился важности: сам помощник святого Бернара спрашивает его мнение!
Он взял в руки тот, что поменьше, и сказал:
– Вот этот, господин.
– Почему? Ведь во втором документе много цифр, а здесь лишь несколько слов.
– Слова важнее. Они появились много раньше, господин.
Антуан задумался. «Вначале было Слово»…
– Хорошо, Исаак. Сделай копии с обоих документов.
– У нас уже есть копии этих документов. Они у господина Равви.
– Равви они могут понадобиться. Новые копии нужны для самого аббата де Клерво.
Исаак поклонился и продолжил свою работу. Антуан взял его за плечо.
– Ты не понял, мой мальчик. Отложи свои дела и начинай
– Прямо сейчас?!
– Прямо сейчас. И ты не выйдешь из этой комнаты, пока не закончишь работу.
Антуан повернулся и направился к выходу. В дверях стоял Равви.
С трудом сдерживая гнев, еврей спросил:
– Теперь вы здесь командуете?! Зачем он должен заново переписывать тексты?
Антуан ничуть не смутился.
– Насколько я знаю, это входит в его обязанности.
Он вплотную подошел к Равви:
– Вам лучше уйти.
Глаза Равви сверкнули темным блеском, и он, бросив в Исаака испепеляющий взгляд, вышел из комнаты.
Антуан вернулся к юноше.
– Я закрою тебя здесь одного, пока ты не закончишь работу.
Он окрикнул монаха, который проходил мимо по своим делам, и тот сбегал за привратником. Старый привратник с большой связкой ключей с интересом посмотрел на Антуана, но тот не стал удовлетворять его любопытства:
– Закрой этого юношу, брат, и побудь здесь. Когда он закончит работу, приведешь его ко мне вместе с рукописями.
Затем он обернулся к монаху.
– Найди Равви и не своди с него глаз. Он не должен подходить сюда на расстояние крика…
9
Через семь дней на столе аббата де Клерво лежали два документа. Исаак сделал много пометок возле колонок с цифрами, но ни одно из толкований не показалось Бернару правильным. Похоже, что юноша еще не был готов работать с документами такой сложности. Бернар велел привести Равви.
Старый еврей впервые переступал порог комнаты Монсеньора, служащей ему и кабинетом, и спальней. Неделю назад помощник аббата открыто выразил ему свое недоверие, и это был плохой знак. Теперь Равви не знал, чего ему ждать от этого разговора, и внутренне был готов ко всему.
Аббат де Клерво с интересом наблюдал за стариком. Выражение лица Равви менялось ежесекундно, и наконец он с вызовом посмотрел Бернару прямо в глаза и поклонился.
– Приветствую вас!
– Рад видеть вас, Равви.
Что-то в голосе хозяина подсказывало Равви, что ему вовсе не рады.
– Вас что-то беспокоит? Раньше меня не вызывали сюда. Вы находили боле подобающее время и место для встреч.
– Раньше я был уверен, что вы выполняете свое обещание так же, как я выполняю свое.
Бернар не предложил ему сесть, и Равви стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Выполняете свое обещание?
– Вы и ваши семьи находитесь под защитой нашего ордена. В Труа, как и в других графствах Франции, где существуют цистерцианские монастыри, евреев никто не смеет беспокоить.
Равви усмехнулся.
– Ваша милость не имеет границ.
– Имеет!
Пока Равви изображал удивление, Бернар совладал с собой:
– Вам больше не стоит рассчитывать на мою милость.
– Что могло вызвать ваше неудовольствие, Монсеньор?