Серебряный крест
Шрифт:
Выслушав мои координаты, он обрадовался.
– Буду минут через десять. Это недалеко.
Кирилл тактично понял мое намерение не знакомить его с родственником, быстро выпил кофе и попросил официантку упаковать его пиццу с собой.
– Вадим будет доволен, что я составлю ему компанию. Он не слишком-то любит выходить.
Потом, вспомнив о чем-то, протянул мне ключ.
– Вот, возьми.
– Зачем? Если Вадим не любит выходить из мастерской?
– Он вечером уезжает на натуру. На пару дней. Так что можешь заходить, когда захочешь.
– Вряд
– Я все время буду в галерее, но не люблю, когда меня отвлекают. А с ключом – сама войдешь и сможешь подождать, пока не закончу.
– А смотреть можно?
– Можно, только молча. Ну я побежал. Пока…
Уходя, он столкнулся с Андреем. Мне повезло, что мужчины, вежливо извинившись, не проявили друг к другу никакого интереса.
11
Промозглая дождевая сырость проникала повсюду, и Бернар, будучи слабого здоровья, уже четвертый день лежал в постели. Антуан, который старался не нарушать без лишней надобности покой Монсеньора, принял все текущие дела аббатства. Более всего Антуана беспокоило то, что в комнате Бернара не было камина, и, чтобы хоть как-то согреть своего господина, монахи каждые два часа приносили из кухни раскаленные на огне камни и складывали на пол возле кровати. Камни быстро остывали, отдавая тепло холодным плитам пола и сырости монастырского воздуха.
Большую часть времени Бернар проводил в кровати за чтением отчетов и донесений из монастырей. Но больше всего его интересовали отчеты тамплиеров. С самого начала Бернар замышлял двойственную роль этого ордена. Рыцарство и монашество – два несовместимых друг с другом символа – составили в нем единое целое, даже на печати была изображена лошадь с двумя всадниками в седле. Благодаря огромным пожертвованиям тамплиеры становились крупнейшими феодальными владетелями не только в Европе, но и на Ближнем Востоке. Рыцари, привыкшие к схваткам и бесконечным войнам, могли защитить богатства. И, кроме того, какое бы общественное положение ни занимал вступающий в братство, он был обязан дать обет бедности, отречься от своего титула и безвозмездно принести в дар ордену все свое состояние.
Большинство доносов содержало весьма неблагоприятные отзывы о братьях-рыцарях. Даже сюда, в провинцию, доходили пословицы «пьет как тамплиер», «ругается как тамплиер». Бернар вздохнул. Чтобы держать рыцарей в повиновении, требовалось немало сил, но цистерцианцам была необходима поддержка влиятельных семейств. Богатства ордена становились все заметнее, и их лучше было накапливать, рассредоточивая по всей Европе через командорства.
Все чаще Бернару стали поступать прошения со Святой земли от рыцарей, попавших в плен к сарацинам. Они просили братство дать за них выкуп. Аббат отложил бумаги и позвонил в колокольчик. На пороге тотчас возник дежуривший у его двери монах.
– Позови Антуана.
Монах скрылся, и через некоторое время в комнату
– Вы меня звали, Монсеньор?
– Мне не здоровится сегодня. Нужно, чтобы вы составили несколько писем от моего имени.
Антуан сел за стол и приготовил прибор для письма. Бернар с трудом поднялся с кровати и запахнулся в серый шерстяной плащ, служащий ему и одеялом, и одеждой.
– Составьте небольшое, но предельно ясное послание на Святую землю для Магистрата, чтобы впредь они никогда не беспокоили меня, передавая просьбы пленных рыцарей-тамплиеров.
Антуан удивился:
– Но у нас достаточно средств! Если кто-то из братьев попадет в плен, сражаясь за веру…
Бернар не дал ему договорить:
– Выкуп для тамплиеров невозможен!
– Невозможен?!
– Наши доблестные рыцари не понимают, что такое дисциплина. Они попадают в плен или когда напиваются, или когда действуют сами по себе, как им в голову взбредет, не считаясь ни с потерями, ни с Уставом!
Антуан поклонился.
– Хорошо, Монсеньор.
– К тому же, если мы начнем платить за всех взятых в плен, мы возбудим алчность сарацинов и привлечем внимание к богатствам ордена.
Бернар подошел к чуть теплым камням, лежавшим в углу, и продолжил.
– Поступают сведения, что некоторые царственные дома Европы весьма поиздержались.
Антуан подтвердил.
– Из самых надежных источников, Монсеньор, мне известно, что положение дел германского монарха не столь блестящее, как можно предположить.
– Так дайте ему денег. Наши еврейские банки могут кредитовать Конрада.
– Боюсь, Монсеньор, мы получим весьма ненадежного заемщика.
– Конечно. Вряд ли он вернет нам хоть талер. Но взамен он даст нам возможность торговли на самых выгодных для нас условиях.
Бернар подошел к столу, заваленному бумагами, достал из кипы посланий небольшой желтоватый пергамент и протянул Антуану:
– Из Испании пишут, что Альфонс Арагонский передал во владение рыцарям-храмовникам третью часть своего королевства.
Антуан задумчиво покрутил перо.
– Значит, он расплатился с нами землей?
Аббат де Клерво покачал головой.
– Мы должны быть осторожны, диктуя коронам свои условия. Как только наши требования покажутся им тягостными, они ополчатся против нашего чрезмерного влияния. И тогда нас могут спасти только закованные в броню братья-рыцари.
У Антуана перехватило дыхание:
– Вы намеренно ставите их под удар?
Бернар усмехнулся.
– Ни один монарх не потерпит на своей земле силу более влиятельную, чем он сам!
– Но если уничтожат орден Тамплиеров, в котором сосредоточены почти все богатства цистерцианцев, что же останется?
– Серебро. Огромные запасы серебра.
Почувствовав слабость, Бернар вернулся в кровать.
– Тамплиеры – наше орудие. Истинное могущество скрыто от глаз, а потому не вызывает ни зависти, ни страха коронованных особ.