Серебряный крест
Шрифт:
– Ну-у, только не прибедняйтесь, штандартенфюрер, - усмехнулся Виктор.
– Только говорили, что чуть ли не в короли собрались баллотироваться, а теперь нюни развесили: домой, видите ли, хочется!..
Венцель покачал своей седой головой:
– Хочется, представьте себе! И я ничего не имел бы против, если б вы, с фройляйн Селеной, помогли мне в разрешении этого вопроса. Ну а что касается моей предыдущей фразы о королевской короне, то забудьте об этой ерунде; разумеется - это не реально.
– А что случилось с вашим аппаратом?
– вмешалась в разговор Селена.
– Он так и
– Увы, - вздохнул немец, - там он и находится до сих пор. Восстановить его в нынешних условиях и при существующих здесь технологиях, к сожалению, невозможно.
– Оружия вы, тем не менее, наклепать сумели, - заметил Полозов. Ему, как старому оперативнику было подозрительно поведение Венцеля, чувствовался в нем подвох, что ни говори.
– И даже личное клеймо с волчьей мордой сюда присовокупили. Сами изготавливали, или умельцев из местных нашли?
– Простите, но я, кажется, говорил вам, что являюсь неплохим инженером. Оружие, кстати, всегда было моей маленькой слабостью, а воссоздать все это старье девятнадцатого века можно было без особого труда и в нынешних условиях. Для начала века восемнадцатого - больше чем достаточно. Однако открою вам маленький секрет: оно еще никогда и нигде мной не использовалось. Ну а что касается помощников, разумеется, не без этого. Между тем, поверьте, это очень узкий круг лиц. Взять, к примеру, уже известного вам капитана Армфельта. Умен, бестия, и исполнителен к тому же! С ним бы я, пожалуй, и в своем времени с удовольствием работал. Есть и еще отдельные сильные личности, но это отдельный разговор... А вот кто я и откуда - этого не знает никто. Для всех я, всего на всего, - везунчик, талантливый механик, изобретатель и финансист, обласканный королем, пожалованный чином и графским титулом, землей и крестьянами. А что касается клейма на оружии, то это уж, не обессудьте - наш фамильный герб еще с времен Фридриха Великого.
– Ого, - засмеялся Виктор, - а вы, оказывается, еще и феодал! Земля, крестьяне, даже графом стать умудрились.
– А вы как думали, - ответил с гордостью Венцель.
– Я же вам говорил, что эти шесть лет достойны пера великого писателя. Все было: и погони, и интриги, и яд в бокале - боевик в стиле Голливуда. Однако, как я уже сказал, все мне надоело до чертиков. Поэтому, как говорят, ближе к делу! Машина ваша у меня в руках, как и вы сами, а посему - давайте договоримся об взаимных услугах. Свои скромные требования я вам изложил.
– Знаете, штандартенфюрер, - быстро перехватил инициативу Полозов, не давая Селене даже открыть рта, - вы, наверное, не поверите, но мы, в отличие от вас, обладающего знаниями и определенным опытом, вообще в перемещениях во времени полные профаны. Я, как вы видите - простой сыщик, а Селена - студентка университета. А вот в эту чертову тачку мы попали совершенно случайно...
Тут он начал с увлечением рассказывать, как они вдвоем отправились отдохнуть на природу, попали под дождь и по дороге нашли одиноко стоящую машину с открытыми дверцами...
Венцель слушал его с легкой усмешкой на губах, а когда Виктор окончил свой рассказ - немного помолчал, задумчиво барабаня костяшками пальцев по столу, а затем весело расхохотался:
– Знаете, Виктор Иванович,
– тут он многозначительно поднял вверх указательный палец.
– Наша очаровательная фройляйн Селена при попытке попасть в машину пользовалась вот этим небольшим предметом.
– Штандартенфюрер извлек из кармана пульт дистанционного управления, очевидно отобранный у девушки драгунами Армфельта.
– Это зафиксировано моими людьми, а посему нетрудно придти к выводу, что она умет обращаться с аппаратом, на котором вы попали к нам. Кроме того, я досконально проанализировал ту информацию, которую сообщил мне корнет Пипперброк, взятый вами в плен. Поверьте, мальчишка может далеко пойти: хоть немного и трусоват, но далеко не глупец. Вопросы, которые вы задавали ему, милая фройляйн, может задавать, в подавляющем большинстве случаев, только специалист: либо - разведчик, либо - историк.
Полозов внутренне сжался. Да, этого чертова немца на мякине не проведешь, чувствуется профессионал, что ни говори! Он лихорадочно обдумывал, что ответить Венцелю на его замечание, но тут Селена все испортила.
– Я действительно не могу вам ничем помочь, - устало сказала девушка, - хронокапсула неисправна, а в причине неполадки я разобраться, к сожалению, не могу. Я ведь, в самом деле, - всего-навсего лишь самая обычная студентка. А то, что вы держите в руках, в настоящий момент просто ни на что не способная безделушка, только и всего.
Немец молча сидел в своем кресле, никак не реагируя на ответ Селены, и лишь задумчиво крутил в руках коробочку пульта. Было очевидно, что примерно такого ответа он и ожидал.
– Ну, а в перспективе? Или вы хотите меня убедить в том, что вообще не разбираетесь в устройстве вашей машины? Простите - не поверю! Впрочем, если у вас не хватает знаний, объединим наши усилия, и, рано или поздно, мы добьемся положительного результата. Ну, соглашайтесь, я жду!
– Простите, но это невозможно.
Штандартенфюрер встал и, подойдя к стоявшей у окна Селене, слегка приподнял ее подбородок своей, затянутой в тонкую кожаную перчатку, рукой.
– Значит, вы отказываетесь сотрудничать?
– сказал он, в упор глядя на девушку своим пронизывающим взглядом.
Селена откинула голову назад и, спокойно ответила:
– Да, отказываюсь.
– Послушайте, Венцель, - вмешался Виктор, приподнимаясь с кровати, - уберите от нее свои лапы.
Штандартенфюрер отпустил Селенин подбородок и похлопал рукой по кобуре на поясе.
– Сидите спокойно, Полозов, иначе раньше времени получите свои девять граммов свинца, если будете дергаться.
– Он резко повернулся на каблуках и направился к Виктору. Еще пара секунд, и в скулу оперативника ткнулся пистолетный ствол.
– Что ж, фройляйн, - процедил Венцель сквозь зубы, - применим иной способ. Даю вам две минуты на размышление, а затем вашему спутнику конец. Ценности он для меня особой не представляет, но вы ведь не хотите его смерти, нет?
Селена испуганно вскрикнула, прижав руку к груди. В глазах девушки стояло отчаяние.