Серебряный крест

Шевелев Сергей

– Сейчас разрыдаюсь, - вздохнул Полозов.
– А вы оказывается романтик, господин Венцель. Время нынче позднее, нельзя ли побыстрее услышать окончание вашей истории и узнать: чего вы хотите от нас.

– Как вам будет угодно... Запуск прошел успешно. Высоту в пять тысяч метров я набрал за какие-то полторы минуты и направился к шведским берегам. Над Германией, а тем более над восточной зоной, находящейся под контролем ракет Варшавского договора, я экспериментировать не хотел. Аппарат хорошо слушался управления и уверенно держал почти две скорости звука. Я молнией промчался над Балтикой, совершил ряд головокружительных маневров у южного

побережья Швеции, и уже, было, собрался лететь домой, как вдруг заметил, что нахожусь в соседстве с двумя истребителями с эмблемами ВВС шведского королевства. Вероятнее всего меня приняли за НЛО, тогда эта тема была очень модной, но мне, сами понимаете, встречаться с кем-либо было не резон. Я заложил резкий вираж с резким снижением скорости, благо маневренность аппарата это легко позволяла делать; шведы проскочили мимо меня, и тут я решил, чтобы окончательно от них оторваться, дать форсаж на полную мощность двигателя. Потом, конечно, я понял, что делать этого было ни в коем случае нельзя, но в тот момент состояние эйфории оттого, что дело всей моей жизни успешно завершено, владело всеми чувствами...

Венцель сокрушенно махнул рукой и потянулся за бутылкой. Осушив залпом стакан, он потянулся налить себе еще, но тут вмешался Виктор:

– Послушайте, штандартенфюрер, - сухо заметил он, разминая затекшие кисти рук, - если вы еще будете прикладываться к бутылке, то, я чувствую, продолжения мы так и не услышим. Вы уж держите себя в руках, милейший!

– М-да... Вас бы на мое место, - протянул немец недовольным тоном, но оставил бутылку в покое.
– В общем, произошло то, чего я должен был опасаться. Дело в том, что при разгоне на отдельных режимах возникала странная вибрация, и аппарат начинало раскручивать по спирали, словно волчок. Обычно это длилось секунды три, не больше, но на этот раз все получилось совсем иначе. Последнее, что я запомнил, - это вдавившая меня в кресло страшная перегрузка, хлопок, и последовавшая за этим потеря сознания. Очнулся я уже здесь, в восемнадцатом веке...

Рассказ Венцеля прервал осторожный стук в дверь, и на пороге появился капитан Армфельт. По его озабоченному виду было ясно, что произошло что-то важное.

Драгун почтительно приблизился к немцу, и стал что-то шептать тому на ухо. Лицо штандартенфюрера словно окаменело, но потом он взял себя в руки, кивнул своему подчиненному и жестом приказал ему удалиться.

– Простите, господа, но обстоятельства сложились так, что я вынужден вас ненадолго оставить. Через некоторое время мы еще вернемся к нашему разговору.

Он поклонился, набросил на плечи свой черный плащ и быстро вышел из комнаты.

Глава 16

Последний довод королей

– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– спросил Полозов Селену, когда они остались вдвоем.

Селена быстро встала, и, не говоря ни слова, подошла к двери, приложив ухо к замочной скважине. По виду девушки было очевидно, что она хочет сообщить о чем-то важном. Постояв так несколько секунд, она удовлетворенно кивнула, и, подойдя к Полозову, села на кровать рядом с ним.

– Слушайте меня внимательно, - прошептала Селена еле слышно.
– Помните, я вам рассказывала об истории, участником которой были мои дед и бабушка, когда работали в специальном отряде хроноспасателей? Ну, о парне из вашего времени, который случайно попал в потерпевший крушения экспериментальный аппарат?
– Полозов кивнул.
– Ну так вот: то, о чем говорил этот немец - правда.

Похоже, что он действительно был участником тех событий. Есть, однако, некоторые нюансы, но...
– девушка наморщила лоб, о чем-то на секунду задумавшись, -... но это в данном случае не существенно.

– Значит, что тогда получается...

– Не перебивайте, у нас мало времени. Теперь о работах Шривера-Шаубергера. Сами того не понимая, при проектировании летающего диска, они практически вплотную подошли к одному из ведущих принципов функционирования хронодвигателя первого поколения. Сейчас у нас, правда, такие уже не делают лет тридцать, но до этого, около двухсот лет, работы велись именно в этом направлении. А вот Венцель... При работе над своим вариантом "диска Белонце" он перешагнул через эту грань...

– Подожди, - перебил девушку Полозов, - а ты уверена, что он не водит нас за нос? Я же тебе рассказывал, какие штучки мы увидели здесь вместе с Лужиным, не далее, чем три часа назад. И все это, я на сто процентов уверен, благодаря деятельности нашего нового знакомого. А для чего ему понадобилось оружие, гораздо более современное, нежели в этой эпохе, нетрудно догадаться.

Селена озадаченно посмотрела на Виктора, но потом замотала своей хорошенькой головкой:

– Вы считаете, что этот немец такой уж гений, что ставил своей целью создать "машину времени"? Проникнуть в прошлое, а затем изменить ход истории?

– А что, тебе не нравится моя версия?
– прищурился Полозов.
– Уж можешь мне поверить: я со всякого рода мразью работаю уже второй десяток лет, а этот тип из той же компании, если не похуже! Да такие как он, у нас, считай, полсотни лет после войны ждут реванша, а Венцель вообще из шестьдесят пятого года, как он сам сказал. Для него прошло всего двадцать лет после окончания второй мировой, всего двадцать...

– Все может быть...
– растерянно пробормотала Селена, глядя в окно, за которым ночная тьма постепенно начинала сменяться сереньким сентябрьским рассветом.
– Хотя я считаю, что все это у него получилось совершенно случайно. Ведь подлинных чертежей двигателя Шаубергера у него не было, и Венцель, пытаясь его скопировать, непроизвольно пошел своим путем.

– Случайно, не случайно, - разозлился Виктор, - но что этот фашистский недобиток что-то замыслил, я не сомневаюсь. Оперативное чутье, если хочешь! Кстати, а ты не пыталась просканировать ему мозги, как тогда тому солдату?

– Знаете... я попыталась... сначала...

– Ну и?
– встрепенулся Полозов.

Селена виновато потупилась:

– Ничего не вышло. Я же вам говорила, что не с каждым так можно; только если коэффициент интеллектуального развития невысок.

– М-да, о Венцеле этого не скажешь. Инженер он очевидно неплохой, хоть и штандартенфюрер СС. Впрочем, имея конкретную цель, за двадцать послевоенных лет можно было многому научиться...

В коридоре раздались шаги и звон шпор. Щелкнул входной замок, и на пороге появился Венцель. Штандартенфюрер был мрачен.

– А вот и наш любезный хозяин, - с легкой иронией воскликнул Виктор, делая особое ударение на слове "любезный".
– Вернулись к нашей теплой компании? Присаживайтесь, и побалуйте нас продолжением вашей невероятной истории!

Немец устало опустился в кресло, зябко закутавшись в свой черный плащ.

– Перестаньте юродствовать, Полозов, - угрюмо заметил он.
– Не забывайте, что командую здесь пока что я, а не вы.