Серебряный волк
Шрифт:
— Парень с королевским родовым амулетом на шее, — чеканит Васюра. — Отслуживший на южной границе. Спасший страну от войны с империей. Отомстивший за смерть законного короля и его наследника.
— А не хочешь, чтобы пришлым честили, — словно, между прочим, заявляет отец Лаврентий, — так можно объявить, что убит — Сергий. И пусть принц Валерий сядет на отцовский трон. Вас не было в Славышти два года, и слишком мало осталось тех, кто смог бы распознать подмену.
— Отец Лаврентий, — тихо
— Совесть — это роскошь, Сережа. Недопустимая роскошь… когда речь идет о судьбе государства. Но, знаешь ли… я рад, что ты думаешь иначе.
Мир за монастырской стеной встречает нас дождем. Мелким, противным, совсем не летним.
— Ничего, — бодро бросает Серж, — зато не жарко будет. Я вот думаю, Анже: что, если нам попросить убежища в Подземелье?
И правда, думаю я… они ведь пригласили нас как-то… а я и не вспомнил.
— Но тогда нам в Корварену? — спрашиваю я. — В представительство?
— Да, — кивает Серж. — И это плохо. Уж Корварену-то мелким гребнем прочешут. Испугаются, что к королю пойдешь. Но идти открыто по дорогам — к горам, или в Себасту, или в Готвянь — еще хуже. Проиграем время.
Время… Серж прав. По крайней мере, в Корварене нас не остановят в воротах: пока хватятся, пока сообразят… мы уж будем у гномов. Вот только…
— Серж… а может, правда — к королю?
— Я бы не рискнул. Слишком это очевидно, понимаешь?
Да, пожалуй… а жаль.
Мы подходим к Корварене с рассветом. Мокрые, грязные, уставшие…
— Оброс я жирком, — бурчит Серж. — Всю сноровку растерял. Ну, ничего… скоро отогреемся.
Но дверь представительства Подземелья оказывается заперта. Наглухо. Шорник из лавки напротив поясняет с гаденькой ухмылочкой:
— Пошлины, вишь, король поднял. Ясно, им не по нраву. Обходитесь, грят, сами. Эва! Поглядим еще, кто без кого обойдется. А вы чегой-то хотели, светлые отцы? Ежели по украшениям, так через два дома старший гильдейский мастер, Берти. Не хуже гномов делает. И берет по совести, не дерет, как нелюдь…
— По ремонту нам, — отвечает Серж, стряхивая капли с капюшона. — По каменному делу. К гильдии каменщиков не подскажешь дорогу?
— По-над Реньяной где-тось… — Шорник чешет в затылке. — С того берега вроде… Не скажу точнее.
— Ладно, найдем. — Серж осеняет словоохотливого шорника благословением и шагает к Реньяне. Я, вздохнув, плетусь следом.
Вот влипли так влипли! Что ж теперь? К горам идти?
И что за история с пошлинами? Неужели наш король всерьез готов расплеваться с Подземельем?
Заворачиваем за угол, и Серж хватает меня под
— Теперь, Анже, ходу! Нас ведь хватятся вот-вот. Не успеем за ворота выйти — только и останется, что самим лапки поднять.
— Постой, а мы куда? Ворота…
— К Северным! Или хочешь с кем из братии нос к носу столкнуться?
Лопух ты, Анже… и что бы без Сержа делал? Стражники на Северных воротах оглядывают нас с откровенной жалостью.
— Носит же по такой погодке, — сочувствует сержант.
— Что делать, — вздыхает Серж. — Таково служение наше.
— А то у нас пересидите, — предлагает сержант. — Хоть обсохнете.
— Рады бы. Дело спешное… — Серж глядит на небо: — Вроде стихает…
Мы надвигаем поглубже капюшоны и, хлюпая грязью, идем прочь от столицы.
— Плохо, — замечает Серж, когда отходим отворот. — Запомнят они нас. Жди погони, Анже.
— Что же делать?
— Сворачивать с дороги, вот что. Хотя бы две-три деревни стороной обойти.
— Понимаю, — киваю я. — Чтобы решили, что мы нарочно с других ворот вышли… По другой дороге чтоб искали?
— Ну да.
Дождавшись, пока дорога вильнет, мы сворачиваем в лес. Дождь все идет, с деревьев сыплются крупные капли, и от высокой травы ноги промокают до колен.
— За мной держись, — командует Серж. — А то еще напорешься на корягу какую. Нет, повезло нам с дождем. Кто сейчас в лес пойдет?
И правда, две деревни мы обходим, не встретив ни души. Идти по лесу без тропы оказывается не так трудно, как я ожидал; пожалуй, по хорошей погоде я наслаждался бы такой прогулкой. Ближе к обеду Серж выуживает из мешка хлеб с сыром, говорит:
— Останавливаться не будем. Время…
Мы перекусываем на ходу и, не останавливаясь, запиваем слабеньким вином из Сержевой фляги. Перебираемся через ручей, обходим стороной заводь — там, несмотря на дождь, пасутся гуси; Серж все поглядывает на меня, наконец, спрашивает:
— Устал?
— Терпимо, — вздыхаю я.
Поздним вечером мы выбираемся к деревушке. Заходим на постоялый двор, подсаживаемся к огню. Вскоре к нам подходит хозяин.
— Далеко до Корварены? — спрашивает Серж.
— Коль пешком, так день, пожалуй… — Хозяин чешет ухо. — Кабы распогодилось. Эк зарядил… Вы, гляжу, вовсе вымокли.
— Комната найдется?
— Есть, как не быть, светлые отцы. Для таких-то гостей… Повечерять здесь изволите, аль в комнату подать?
— В комнату, пожалуй, — просит Серж. — И вот что… Понимаю, сын мой, что хлопотно, однако не найдешь ли чего сухого нам переодеть? Веришь ли, насквозь…
Через час, сухие и сытые, мы валимся на пахнущие свежим сеном матрасы. И я, прежде чем заснуть, снимаю с шеи шнурок с амулетом…