Серебряный змей в корнях сосны
Шрифт:
Хизаши вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль подчиниться. Но прежде чем он рискнул, заметил вяло бредущего куда-то Сасаки Арату.
– Разве он не должен отдыхать? – удивился Хизаши и, притаившись в тени, пошел за ним следом на расстоянии, но вскоре убедился, что Сасаки или напрочь лишен чутья и слуха, либо просто идиот. Либо…
Юноша привел Хизаши на четвертый ярус, где, по словам покойного Янагибы, будет обитать сам хозяин, лорд Киномото. Здесь его спальня, рабочий кабинет и прочие личные помещения. Вообще-то гостям запрещалось сюда подниматься без приглашения,
Сасаки вошел в кабинет лорда Киномото без капли сомнения, и тут уж Хизаши не стал больше скрытничать, скользнул следом и схватил Сасаки за плечо.
– Попался!
Тот даже не вздрогнул, а когда повернул голову, его глаза, прежде золотисто-карие, как цветочный мед, скрывала серая пелена. Хизаши от неожиданности отпрянул, и Сасаки моргнул.
– А? – его голос был сонным и невнятным. – Мацумото…
Он уставился на Хизаши, и остатки мути стремительно уходили из его глаз. И удивление, которое читалось на лице Араты, невозможно было подделать. Уж не ему точно.
– Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа Хизаши.
– Здесь? Где? – Сасаки огляделся и окончательно побелел. – Нам нельзя здесь находиться! Давай уйдем скорее!
От переизбытка чувств он схватил Хизаши за запястье и потянул к выходу.
– Нет. Раз мы уже тут, – он выделил голосом слово «уже», – надо все изучить. Узнать, что за тайны хранит лорд Киномото.
– Но так нельзя!
– Давай начистоту, – опасно протянул Хизаши, перехватывая его руку и отдирая пальцы от себя. – Ты пришел сюда, ты, а не я. Я лишь проследил за дерзким мальчишкой из Дзисин. Так что, если тебе страшно, убегай.
Сасаки опустил руки и вздохнул.
– Ну вот почему ты всегда такой, а?
– Какой? – спросил Хизаши, а сам уже отвернулся и зашарил взглядом по красно-золотому убранству кабинета. Вся стена за столом хозяина пестрела масштабной росписью, только тема неожиданная – Хякки яко, ночной парад ста духов. Всевозможные ёкаи, призраки и демоны переходили через празднично украшенный горбатый мост, неся с собой круглые фонарики красного цвета. Бывал Хизаши на подобных сборищах и талант художника оценил, как и реалистичность изображения.
– Странный выбор, – пробормотал он и обернулся к так и не ушедшему Сасаки. – Ненормально ведь украшать свое личное пространство монстрами?
– Ну-у… Не приветствуются.
– Так лорд Киномото у нас не такой, как все.
Хизаши обошел стол и по-хозяйски за него уселся. Постучал пальцем по столешнице, нахмурился. От Сасаки следовало избавиться, вот только его призрачная провожатая все еще стояла за его плечом и смотрела тоскливо, будто молила о чем-то, и иногда взмахивала веером с коротким стихом, так похожим на прощальный. Арата ничего не замечал.
Тогда Хизаши
Всего на миг он позволил змеиному глазу увидеть больше, чем мог видеть глаз человеческий, Сасаки смотрел в другую сторону и мог не заметить короткой желтой вспышки под длинной челкой Хизаши. И там, куда Хизаши бросил взгляд, было…
Призрак девушки испарился. Хизаши вскочил и подбежал к стене, по низу отделанной тонкими деревянными панелями. Опустился на одно колено и на пробу коснулся доски, но пальцы обожгло, и Хизаши с шипением отпрянул.
– Что такое? – испугался Сасаки, и тут за его спиной возник разъяренный Наримацу.
– Как вы посмели зайти в покои господина?! – взревел он и вдруг резко обнажил меч до середины, сдержавшись в последний момент. – Я не потерплю неуважения в этом замке!
Он был серьезно настроен, и Сасаки тут же отпрыгнул в сторону, а Хизаши постарался незаметно отодвинуться от скрытого магической защитой тайника. Выпрямился и кивнул на блестящую сталь в руках Наримацу.
– Вы собираетесь нас убить? Напомню, Дзисин в курсе, что мы здесь.
– Учитель бросил вас и сбежал, как собака, поджав хвост. Мне нет нужды вас убивать, но чтобы духу вашего с рассветом не было в замке Мори, – процедил он. – Сидите по своим комнатам и не мешайтесь под ногами. Я зря позволил Янагибе пригласить экзорцистов.
Он опустил меч, но пальцы напряженно стискивали ножны, так что радоваться было рано.
– Наримацу-сан, – Хизаши скрестил руки на груди и вкрадчиво поинтересовался, – вам знакомы эти строки?
«В тоске пролетает осень.
Забудь, кукушка, забавы весны».
Едва Хизаши замолчал, как лицо Наримацу разгладилось, а в глазах мелькнуло узнавание.
– Наримацу-сан, – Хизаши подошел ближе, не сводя с него взгляда, – Юрико-химэ и другие в опасности. Девушка -«кукушка» хочет предупредить вас об этом.
– Откуда… Ты видел Цудори? Как? Где?
– Важно не это, важно спасти людей. Ночью никого не должно остаться в замке.
Он долго смотрел в глаза Наримацу, пока тот не кивнул, медленно, неуверенно, но Хизаши знал, что выбрал верную тактику. Девушка-призрак была ему знакома, даже не так – их связывало нечто большее, чем простое знакомство.
Когда они с Сасаки уже покидали запретный ярус, Арата не удержался от вопроса:
– Если Наримацу-сан вывезет Юрико-химэ из замка, то все закончится? Не будет больше проклятия и смертей?
– Нет, – ответил Хизаши. – Засада в силе. Мы поймаем Юрико-химэ. Эта женщина не остановится в шаге от цели.
Если она вообще способна остановиться. Что бы ни толкнуло ее на темный путь, Хизаши откуда-то точно знал, что с него уже не свернуть, будто это было с ним когда-то или с кем-то другим, кого он знал.
Им предстояла тяжелая ночка.
Куматани Кента вернулся не таким, каким уходил.
Хизаши был готов к сопротивлению, горячим заверениям в непричастности Юрико-химэ, к спорам и упрямому зеленоглазому взгляду, а вот к тому, что Кента будет молча сидеть на неубранном после ночи футоне и гладить кота, не был.