Серебряный змей в корнях сосны

Дубинина Мария Александровна

– Ты что-то понял?

Хизаши неопределенно пожал плечами.

– В замке мало людей, но очень много ушей, – ответил он. – Давайте отложим разговоры.

Но этому не суждено было случиться.

Едва они добрались до комнаты Куматани, над головой раздался оглушительный визг. Он оборвался внезапно, будто женщина потеряла сознание, и последовавшая за этим тишина пугала.

– Не нравится мне это утро, – протянул Хизаши, а Куматани уже побежал на звук. Кричали с той стороны, где жили наложницы. Кента добрался первым

и замер перед дверью в женские покои, но та распахнулась сама. На пороге стояла бледная, как полотно, служанка Сузу.

– Да что же это такое творится-то, а? – прошептала она. – Надо госпоже сказать…

И, прошмыгнув мимо Кенты, припустила бегом. Хизаши проводил ее взглядом, и тут как раз прибежал Наримацу и, задев Кенту плечом, шагнул в женские покои. Сасаки покачал головой, и Куматани отошел к нему, но никто из них не тронулся с места, пока Наримацу не вернулся. Его лоб пересекала глубокая морщина, отчего и шрам на лице исказился, изуродовав вконец благородные черты.

– Младшая наложница скончалась.

И он, закрыв за собой дверь, быстрым шагом направился к лестнице. Должно быть, ему требовалось послать весточку господину – виданное ли дело, за одно утро два трупа, и это при том, что в обход хозяина были приглашены экзорцисты из самой Дзисин. Только вот, похоже, без толку.

Хизаши раздраженно потер ноющий висок.

Хироко мертва? Но… почему именно она? Хизаши думал, ему все равно на этих чужих людей, которых он видел второй день в своей длинной жизни, но теперь его терзало мерзкое чувство, будто случилось и впрямь непоправимое. Может, это потому, что та девушка не прошла мимо? Не испугалась и спросила, в порядке ли он?

А теперь она мертва.

– Есть разговор, – решительно сказал он и отвернулся, чтобы скрыть злое лицо.

* * *

В комнате Кенты успело остыть, и пока он возился с жаровней, а Сасаки бегал в поисках слухов, Хизаши убедил себя, что поступает правильно. Ему предстояло так подать информацию, чтобы не пришлось объяснять то, чего его временным товарищам знать не полагалось. Ни сейчас, ни вообще когда-либо. Куматани будто понимал его состояние и не лез с разговорами, молча раздувал пламя, пока угли не затрещали, и живительное тепло не поползло по полу, согревая ноги.

Тут и Сасаки Арата вернулся.

– Младшая наложница по имени Хироко умерла ночью, никто ничего не видел и не слышал. Утром одна из девушек заметила, что та не встает, и подошла к ней. Говорят, лицо мертвой исказил ужас. Должно быть, она настолько испугалась, что не выдержала.

Плечи Кенты вздрогнули. Он посмотрел на Хизаши, и тот кивнул.

– Сегодня ночью мы почувствовали чье-то присутствие. Это… – он попытался подобрать слово, но не выходило, – как будто дух, жаждущий отмщения, бродил по замку.

– Это называется негодование, – сказал Сасаки, обращая к себе взгляды, один внимательный, другой

недоверчивый. – У ёкаев есть способность распространять вокруг ауру осорэ, вызывающую ужас. А есть аура негодования, она исходит от людей, чьи негативные эмоции очень долго копятся и как бы обретают самостоятельность. Не человек управляет ими, а они человеком. Обида, ненависть, зависть. Я читал об этом в одной книге.

– А ты не такой уж и бесполезный, – похвалил Хизаши, за что получил тычок от Куматани.

– Раз вы ощущали ауру негодования, значит, в замке кто-то попал под власть своих негативных эмоций.

– И такой человек мог убить, сам того не сознавая? – уточнил Хизаши.

– Возможно. Не знаю. Там не очень много было написано. Спросить бы Морикаву-сэнсэя…

– Его нет, – напомнил Хизаши, – может, его тело тоже где-то валяется, куда даже слуги не забредают.

– Хизаши! – прикрикнул Куматани. Хизаши удивленно замолк. – Может, учитель в беде, не надо хоронить его раньше времени. Сначала разберемся с тем, что происходит, потом займемся поисками. И если он успел отправить послание в Дзисин, то скоро сюда прибудет помощь…

– Не прибудет.

– Почему?

Хизаши безжалостно произнес:

– Ты помнишь, сколько мы добирались? Морикава ушел отправлять послание вечером, а сейчас уже утро. Разве что в Дзисин на нас наплевать.

Конечно, они могли выехать утром, и вот-вот приедут, но отчего-то Хизаши был уверен, что никакое послание не покидало стен цитадели.

– Что же нам делать? – растерянно спросил Сасаки.

– Для начала собрать воедино все факты, – рассудил Хизаши. – Кто первый?

На Сасаки он особо не надеялся, а вот Кента не подвел.

– Янагиба-сан пригласил сына своего друга, чтобы тот осмотрел замок в отсутствие хозяина. Лорд Киномото всем руководил лично, даже проектировал сам, а после почти сразу спешно отбыл в столицу, не дождавшись жену и наложниц. Похоже, дела были безотлагательные. И вот когда женщины разместились в замке, начались странности. Думаю, не стоит учитывать те рассказы, свидетелями которым мы не были. Что знаем лично мы? – он задумчиво оглядел Хизаши и Арату.

– Юрико-химэ и ее служанка жаловались на недомогание, плохой сон и на то, что по ночам их будто кто-то душит, – припомнил Сасаки.

– Наложница Хироко тоже жаловалась на здоровье, – добавил Хизаши. – Но в ее случае все просто, к ней присосался мелкий ёкай и питался ее силами. Похоже, что она была очень восприимчива, поэтому умерла от страха.

– Ты встречался с младшей наложницей? – спросил Сасаки.

– Да, это произошло случайно, – почти не солгал Хизаши. – Я увидел на ее спине ёкая и прогнал. И знаете, что я после от него узнал?

Он встал на опасную дорожку, но ситуация, в которой они застряли, тоже была опасной, поэтому Хизаши заставил себя быть откровенным, насколько возможно.