Серенада новогодней ночи
Шрифт:
– Ну мало ли что, – туманно ответила Тамара. – Что у тебя там есть посильнее? Нембутал? Донормил? «Крепкий сон – навсегда»? Вот его и неси…
Сбитая с толку, Ираида принесла требуемое, совершенно забыв, что собиралась по дороге где-нибудь задержаться. Этак минут на двадцать или даже на час. Чтобы у Александра Васильевича было больше шансов успеть вернуться в отель и избавить ее, Ираиду, от затянувшегося допроса.
Провидение услышало ее молитвы. Шеф явился почти следом за ней. Тамара едва успела запихнуть в сумку бутылку и коробку, как он возник на пороге и вежливо попросил Ираиду удалиться.
Что та и сделала
Подслушивать, впрочем, оказалось почти нечего.
– Я знал, что найду тебя здесь. – Александр был спокоен. – Зачем приехала?
«Это правильно, – одобрила спрятавшаяся за углом коридора Ираида Глебовна. – Надо сразу же смутить, перехватить инициативу и начать задавать вопросы».
Однако и Тамара Луарсабовна была бойцом опытным и умелым. Не говоря уже про буйный грузинский темперамент.
– Как это зачем приехала? – звонко и весело, как девочка, рассмеялась она в ответ. Судя по дальнейшим звукам, Тамара вскочила с кресла и бросилась ему на шею. – Сандро, чемо дзвирпасо, момехвие! [5]
– Даивицке [6] , – коротко отказался шеф.
– Ну и ладно, не хочешь – не надо, – неожиданно мирно согласилась Тамара. – Я при-ехала поговорить. Об одном весьма важном деле.
– Хорошо. Но не здесь.
– Уж конечно, не здесь! Идем к тебе в номер.
5
Сандро, дорогой мой, обними меня! (груз.)
6
Забудь об этом (груз.).
– Идем.
Ираида Глебовна прижалась к стене.
«А ведь я уже не девочка, – снова пожаловалась она неведомо кому, – и тахикардия у меня, и вообще…» Тем не менее, несмотря на тахикардию, она на цыпочках последовала за шефом и его супругой и убедилась в том, что они вошли в 212-й.
Презрительно сморщив нос на скромную, по сравнению с президентским номером, обстановку, Тамара скинула с плеч соболя, прилегла на кровать, подперев голову точеной белой рукой в дорогих перстнях и браслетах, вытянула ножки в черных сетчатых чулках, лишь слегка прикрытые кожаной мини-юбкой, и замерла так в обольстительной позе восточной одалиски.
Александр Грубин устроился в кресле напротив, упер локти в подлокотники и скрестил пальцы.
Некоторое время оба молчали.
Грубин смотрел на бывшую жену выжидательно и с любопытством, но без всякого мужского интереса.
– Я все знаю, – прокурорским тоном заявила Тамара.
– Вот и хорошо, что знаешь… – Грубин выпрямился в кресле. – Тамара, мне нужен официальный развод. Назови свои условия.
Она тут же вскочила. Ее агатовые глаза бешено сверкнули на побелевшем лице, руки согнулись в локтях, а пальцы с длинными акриловыми ногтями, наоборот, растопырились, как когти.
Опытный Грубин, готовый ко всему: к бешеной истерике по-грузински, к потоку проклятий по-русски, к попытке вцепиться
Тамара, шумно дыша, вытащила из сумки бутылку «Боржоми» и сделала несколько судорожных глотков прямо из горла. Потом протянула бутылку ему. Грубин машинально отпил тоже.
– Фу, подделка, – поморщилась Тамара. – Сандро, прошу тебя, принеси мне воды из-под крана!
– Почему подделка? Наоборот, очень правильный «Боржоми», как раз такой, как я люблю.
Но, спохватившись, больше спорить не стал. Взял из мини-бара чистый стакан и отправился в ванную.
Тамара, проводив его взглядом, достала из сумки снотворное и торопливо вскрыла упаковку. Три крупные растворимые в воде голубоватые пилюли легли ей на ладонь; помешкав мгновение, она добавила к ним четвертую. Все это опустила в бутылку («Боржоми» тут же вскипел буйной белой пеной), завинтила крышку и хорошенько потрясла.
– Значит, ты уже все для себя решил, – почти спокойно произнесла она, когда Сандро – чемо ламазо, чемо суло! [7] – не слишком быстро вернулся из ванной. – Шен могцонс эс гого? [8]
– Ки, могцонс да микварс [9] .
– Ну, стало быть, не о чем и говорить, – снова перешла на русский Тамара. – Ты знаешь, я всегда искренне желала тебе счастья…
Грубин смотрел на нее во все глаза, словно не верил, что эти слова произносят именно ее губы.
7
Мой красавец, моя умница! (груз.)
8
Тебе так нравится эта девушка? (груз.)
9
Да, нравится, и я ее люблю (груз.).
– За то, чтобы все наши планы сбывались! – Тамара, усмехнувшись, подняла стакан с водой, а Грубину протянула бутылку с «Боржоми».
Грубин достал еще один стакан и налил себе из бутылки. Выпил. Налил еще.
– Ты права, «Боржоми» какой-то странный…
– Тебе кажется. Оттого что ты, как мне говорили, совсем перестал пить вино, у тебя изменился вкус. «Боржоми», конечно, не из Бакуриани, но за неимением лучшего… Выпей до дна, прошу тебя, за твою и за мою новую жизнь!
Серые глаза Сандро несколько затуманились. Тамара пристально следила за ним из-под длинных густых ресниц, украдкой поглядывая и на часы.
– И все же я хотел бы знать… – Но он не договорил. Его рука дрогнула, когда он ставил стакан на журнальный столик. Не удержавшись, он зевнул широко и сладко, как ребенок. Хотел извиниться, но лишь пробормотал что-то неразборчивое. Его веки, затрепетав в последнем мучительном усилии, закрылись, голова откинулась на спинку кресла.
Тамара выждала еще несколько минут и, окончательно убедившись, что он заснул глубоким сном, достала мобильный телефон и набрала номер своего племянника Саши Голубева.