Сережка — авдеевский ветеран
Шрифт:
— А вы думали?..
— А почему ты за ним дальше не пошёл? — спросил отец. — Дальше-то твоего следа не видно…
Конон вроде бы даже возмутился:
— А что я его — дотащу один?.. Я за подмогой сразу…
Отец усмехнулся и спрашивает:
— Так ты откуда стрелял?
— Во-он от сухой берёзки. — Конон показывает. — А бык стоял тут, около калины…
— Да-а, — смеётся отец. — Тут-то и промахнуться негде… Мог бы, конечно, и попасть.
Обиделся Конон:
— Что ты хочешь сказать, Андреич?..
Отец говорит:
— А то хочу сказать, что не
— Да ты что, Андреич?
Снял отец варежку, сгрёб со снега в ладошку красные сгустки, потом протягивает: пожалуйста!
Егорка тоже к ладони подался, а на ней — жёваная калина: и красная мякоть, и шелушки, и семечки…
Было-то потом смеху!
Вечером, когда медовушки выпил да обижаться на шутки уже перестал, Конон сказал:
— Конечно, поторопился я — не прицелился… Да тут меня знаешь как затрясло, когда увидал: лось же!..
А отец наклонился к нему, тихонечко спрашивает:
— А если медведь?
«А если и правда медведь?» — думает теперь, засыпая, Егорка…
И ему уже другое видится: как бредёт по тайге отпущенный на вольную волю Миха… Как на маленькой поляночке носом к носу сталкивается он с Кононом, а тот вроде бы берёт его за загривок и спокойно так говорит: «Что, боишься меня, тайга?.. Ты Виктора Михалыча Конона бойся!..»
6
Рано утром в интернат приехали шефы — трое молодых монтажников, одетых в зелёные брезентовые куртки с эмблемой на рукаве. На эмблеме в жёлтом кругу чёрным была нарисована маленькая домна, а над нею — стрела крана с большим, похожим на вопросительный знак крюком…
Сначала один из монтажников спиной подходил к клетке, обеими руками поманивая за собой машину, которая медленно шла в узком проходе между железобетонными плитами и уже привезённой с берега на зиму длинной металлической лодкой. Потом машина развернулась, подалась к клетке задним бортом и стала. И двое других монтажников открыли борт и сбросили на землю большую бухту толстого стального троса, пару кусков троса потоньше и несколько мотков бечевы, а потом вниз полетели широкий монтажный пояс, какие-то металлические пруты и крючья, а под конец — перетянутая шпагатом стопка новых брезентовых рукавиц…
— А чего это вы, дядя, будете делать? — спросил у одного монтажника Венька Степаков.
И тот как будто бы удивился:
— Как — чего?.. Будем вашего Потапа переводить в новый дом…
— А как вы его будете переводить?..
— А вот увидишь…
— Не, дядь, правда, а как?
Но тут прозвенел звонок, а из-за угла школы показался Пётр Васильич, и ребята нехотя пошли в класс…
На перемене, конечно, все снова бросились к Михе и увидели, что монтажники сидят на мотках бечёвки и покуривают, а между клеткой и новым зверинцем по земле туго натянут стальной трос.
Около троса, сунув руки в карманы, уже стоял Венька Степаков,
— А я знаю, как его поведут…
Веньку окружили.
— Расскажи, Вень!..
— А ты чего, всё время тут был?
— Он с пол-урока…
— Ага, он бритвочкой нарочно дренчал, его Лиля Иванна и выгнала…
— Ну, расскажи — как?
Венька помолчал, повоображал ещё немножко, потом сплюнул на трос и снова равнодушно — чего ж, мол, тут особенного? — сказал:
— Да как?.. Вот так и поведут. Пояс на него монтажный наденут — вот как…
— На медведя?
— Да брось ты, Венька!
А Венька спокойно продолжал:
— От пояса тросик пойдёт, а на конце — кольцо, а кольцо это наденут на этот вот большой трос…
— Как Бобик на цепи будет?
— Это чтобы он не убежал, если чего, — объяснил Венька. — А ещё к поясу верёвку привяжут — вот там на поясе тоже кольца специально для них приделали… И за верёвку потащат…
— Да как же на медведя-то пояс, Степак?
— Да уж наденем, будь спокоен, — пообещал Венька.
Видно, бренчать лезвием он собирался и на следующем уроке…
В пятом классе «В» была история, и Виталий Сергеевич сказал, что спрашивать он не будет, будет только рассказывать, но слушали его невнимательно, многие посматривали в окно, из которого был виден новый зверинец — не ведут ли уже Мишана?..
Егорка Полунин от окна сидел далеко, а потому посматривал на своих друзей Олега и Володьку… у них по лицам всегда видно, — если в интернате во дворе что-нибудь такое интересное происходит… Но у Олега лицо было совсем скучное, а у Володьки даже расстроенное, и Егорка подумал, что Володька оттого и расстраивается, оттого и злится, что ему нечего пока сказать всем тем, кто, как и Егорка, смотрит на него, новостей ожидает…
А новостей не было — видно, на медведя никак не могли надеть монтажный пояс.
Да и как его, в самом деле, наденешь?..
Егорка даже позавидовал сейчас Степакову Веньке: того небось давно уже выгнали, стоит он себе около монтажников и смотрит, что они делают…
Может быть, бритвочкой побренчать?.. Или попроситься выйти?
Но тут Егорка вспомнил, как мама, наклонившись над ним, говорила: «На той неделе решил собраться отец да съездить…» Отец, правда, пока не приезжал, всё с пчёлами перед зимой, видно, никак не может управиться, но управится — всё равно приедет…
Но дело даже не в этом, просто Егорка вообще-то и представить себе не мог, как это он сидел бы вот так за партой и с глупой ухмылкой на лице бренчал бы бритвочкой: что ж у него — не все дома?..
И снова на перемене ребятишки окружили клетку…
Теперь все увидели, что один монтажник стоит над дырой на крыше и на двух тонких верёвочках держит высоко над полом раскрытый широкий пояс. Выберет этот монтажник момент, когда Миха перестанет ходить из угла в угол, и опускает пояс ему на спину, а двое других, которые за металлической сеткой с разных сторон стоят напротив самой клетки, — эти двое длинными крючками тут же пытаются этот пояс на Михе застегнуть.