SergeiMinaev-MoscowLoveNot
Шрифт:
мысление человеческого пути, мне же хватило чуть
больше суток.
И как деревенский кузнец,
Я выйду засветло.
Туда, куда я,
За мной не уйдет никто.
И, может быть, я был слеп,
И может быть, это не так,
Но я знаю, что ждет перед самым
концом пути.
Я выползаю из домика. Закуриваю. Поднимаю го
лову вверх и смотрю на редкие светлые окна. Хочет
ся закричать. О том, что я не готов. О том, что мне
надо
ковские окна. Они молчат чужим светом и не остав
ляют шансов.
И тут приходит не известное мне прежде чувство
оцепеняющего безразличия. То ли я наконец напил
ся, то ли пережитый стресс взял свое. Мне стало со
вершенно все равно, что будет дальше.
Значит, остается исполнить свой выход в красное.
Надо поутру идти туда. Это не страшнее, чем бегать
302
Сергей Минаев
от чеченцев, и уж точно не страшнее, чем прятаться
от гопников в детском домике. В конце концов, эту
девчонку можно уговорить, запугать, обмануть.
Я придумаю. Я что то придумаю. У меня нет ни од
ного шанса вернуться во вчера. Теперь только завт
ра. Еще бы Господа найти, которому помолись — и
поможет. Но, я слышал, московские боги особенно
злые. В любом случае, мне нечего терять. После ме
ня ничего не останется. Только пепел в песочнице.
ОГНИ МОСКВЫ
Куда мне укрыться от нашей капризной
любви, Москва?
Блестит на ресницах твоих проводов
Мокрый свет, Москва
На башнях горят огни.
Несчастный Случай. Песня о Москве
— Свиньи, бля! — Михалыч покосился на катив
шуюся по асфальту банку из под чипсов, которая се
кунду назад вылетела из окна проезжавшего мимо
автомобиля. — Музыку ведь хорошую слушают, а все
равно свиньи!
— Отдыхай, Михалыч! — хлопнул его по плечу
Игорек.
— Не, ну, в натуре, разве так себя ведут?
— Да не парься ты по ерунде!
— А не могу не париться! Бесит, аж зубы сводит!
— Ну, ты, Михалыч, конечно, мужик! — Игорек
утер губы тыльной стороной ладони, глубоко вдохнул
и разразился громким чохом. — В натуре, сколько
тебя знаю, а не могу понять, что ты, Михалыч, такое
есть?
304
Сергей Минаев
— А я и сам не знаю, Игорек. — Михалыч разлил
водку по стаканам. — Вздрогнем?
— Другое дело, — оскалился Игорек.
Костюм непривычно поджимал. Михалыч снял пид
жак, свернул и положил на
— Давит? — сочувственно посмотрел на Михалы
ча Игорек. — Привыкай, дядя. С такими то деньжи
щами.
— Да разве это деньжищи? — Михалыч снял гал
стук и засунул его в карман штанов. — По тепереш
ней то жизни.
— Да ты обурел, что ли? — Игорек хлопнул себя
ладонями по ляжкам. — Такие деньги теперь только
у банкиров.
— Ну, мы, Игорек, не банкиры, конечно, но и не
рвань! — Михалыч похлопал по свернутому пиджа
ку. — Копеечку имеем.
— А хорошо попарились сегодня! — Игорек ныр
нул рукой в пластиковый пакет и достал новую бу
тылку. — Я уж и не помню, когда последний раз в
бане был.
— Завтра еще пойдем. — Михалыч достал сигаре
ту и разминал ее в пальцах. — Я сегодня в парной
подумал: а что если квартиру снять?
— Квартиру? — Игорек услужливо поднес к сига
рете Михалыча огонек зажигалки. — Это дело такое.
А где снимать то надумал и для чего?
— А чего жить как скотам? Не надоело, Игорек?
— Надоело, — с готовностью вздохнул Игорек и
принялся разливать водку.
— Сниму квартиру, там, может, баба появится.
Москва, я не люблю тебя
305
— Эти сразу налетят, как бабки учуют.
— Да мне не жалко. — Михалыч в три глотка вы
пил свой стакан. — В гости ко мне приходить бу
дешь. Придешь?
— Конечно приду. Там, может, ты и мне какую ба
бу присмотришь. Из подружек твоей.
— Какой моей? — Михалыч свел брови к перено
сице.
— Ну, с которой ты жить начнешь. Сам же сказал, баба появится.
— А... ну да...
С минуту они молча курили, потом Михалыч мол
ниеносно налил «губастый» стакан, залпом выпил, притянул к себе Игорька и жарко задышал ему в ухо:
— А звезд то отсюдова не видно... не видно
звезд то. Еще бы их было видно, из под моста то...
да, Игорек?
— Каких звезд, Михалыч? Ты чего, в натуре?
— Проехали!
Михалыч потряс головой, как бык после удара в
лоб, резко встал, пошел вперед, замер как вкопан
ный, будто старался рассмотреть в ночи то, что дру
гим не видно, потом повернулся и совершенно трез
вым, как показалось Игорьку, голосом сказал:
— Вставай!
— Ты чё, Михалыч, в натуре? Все же ровно! Сидим, выпиваем.
— Нечего здесь сидеть! — Михалыч рубанул воз
дух ладонью. — В кабак пойдем!
— В какой кабак, Михалыч?! — взмолился Иго