Сергей Павлович Королев
Шрифт:
Наша небольшая группа молодых — Виктор Сахаров, Игорь Бабин, Гриша Соловьев и другие — сочувственно отнеслась к Королеву. Он вошел в нашу компанию, хотя был старше нас на шесть-семь лет. Помнится, он сказал: «Еще два-три месяца — и я бы не выдержал». Коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал, что, будучи оклеветан, отбывал свой срок на Колыме. Вскоре Королев, как говорится, пришел в себя и принялся за любимое дело…»
Прерву ненадолго рассказ Сергея Михайловича Егера, чтобы привести еще один эпизод из злоключений «арестованного Королева». Из бухты Ногаево его должны были доставить во Владивосток. То ли из-за нерасторопности конвоиров или по какой иной причине он опоздал на пароход,
Далее Егер продолжает:
«Туполев относился к Королеву с непонятной для нас теплотой. Видимо, он оценил его качества, которых, может быть, мы в ту пору не замечали, — работоспособность, ответственность и интерес к творческим решениям.
С первого дня появления в КБ Сергей Павлович и другие специалисты, возвращенные из разных мест заключения, приняли участие в создании опытных образцов самолета 103 с двумя двигателями водяного охлаждения АМ-37 (конструкции А. А. Микулина). 3 октября 1940 года коллектив авиазавода закончил строительство машины, а 29 января 1941 года состоялся первый полет. Его провел летчик-испытатель М. А. Нюхтиков. Новый бомбардировщик по скорости не уступал зарубежным, а по ряду летно-технических характеристик превосходил их…»
Однажды между Мясищевым и Королевым состоялся весьма любопытный разговор.
— Если мы хотим свободно и уверенно чувствовать себя на больших высотах, рассуждал Мясищев, — нужны герметические кабины для экипажа. На ДВБ-102 такие будут.
— И ракетные ускорители, — добавил Королев. — Обязательно ракетные. Без них стратосферу не завоюешь. Мы делаем большую ошибку, пренебрегая идеей ракетоплана.
— Кто это мы: вы, я, Туполев? Нет, это Устиновы и Балашевы готовы непонятное им инженерное решение объявить диверсией, вредительством или еще чем-либо.
Королев тяжело вздыхал и уходил в себя. Они долго молчали, пока кто-то не начинал интересующий их обоих разговор. Мясищеву нравился этот напористый человек, умеющий четко и логично излагать свои мысли. Но настроение его было переменчивым: то горит огнем, нетерпением, пристает со своим «Давайте попробуем так», то вдруг сникнет, задумается и процедит с усмешкой:
— Хлопнут без некролога, и всё тут…
Другой раз проснется ночью и нервно ворочается. «Что с тобой, Сергей?» А он отвечает: «Вот сейчас дадут команду, и те же охранники нагло войдут и бросят: «А ну, падло, собирайся с вещами». Потом заставят смотреть в черный зрачок дула, а ты будешь чувствовать свою никчемность и бессилие против них…»
Туполев видел возможности улучшения боевых качеств новой машины. Но ее доработку прервало нашествие на Советский Союз фашистской Германии. Кстати, в первый же день войны Андрей Николаевич был освобожден из заключения, а позднее и несколько его ведущих сотрудников. 15 июля 1941-го ОКБ и авиазавод № 166 эвакуировали в Омск.
Королев попросил Андрея Николаевича послать его на работу в цех.
— Хорошо, подумаем… — ответил Туполев.
Вскоре Королева назначили заместителем начальника сборочного цеха. В ту пору на авиазаводе завели такой порядок: цех возглавлял вольнонаемный, а заместителем его мог быть и человек из числа осужденных.
Но не только пикирующий бомбардировщик занимал мысли Королева. Годы работы в ГИРДе и РНИИ убеждали, что использование «реактивной тяги» способно существенно увеличить эффективность другого бомбардировщика — Ту-2. В архивах
После изнурительной работы в цехе вечерами Королев садился за расчеты и эскизные наброски. Особое внимание он уделял выбору двигательной установки: анализировал ее возможности, останавливался на азотнокислотно-керосиновом топливе, просчитывал возможности такого ЖРД с вытеснительной и насосной подачей топлива в камеру сгорания. Его мысли занимала и двигательная установка значительно большей тяги. В различных вариантах расчетная дальность полета составляла от 34 до 67 километров. Этого ему казалось мало, и были просчитаны два варианта двигательной установки с воздушно-реактивным двигателем. Дальность при этом составила 420 и 840 километров.
Эти записки любопытны тем, что за ними стоит характер Королева, его дотошность, внимание к мелочам, стремление иметь полную картину замысла. Им рассчитаны расход горючего и окислителя для ЖРД, величина давления в камере сгорания, давление подачи топлива, а также величина средней скорости торпеды и угол набора высоты. Здесь же наброски установки с пороховым двигателем, расчеты камер сгорания различного диаметра: одиночных и связки из двух-трех. Можно предположить, что эта работа была санкционирована руководством НКВД, поскольку в расчетах Королев оперирует данным РНИИ, полученными там уже после его ареста.
Наконец настал день, когда первый самолет 103, собранный на новом месте, да еще в военное время, поднялся в небо. Королев стоял рядом с Туполевым и смотрел, как машина совершает круг за кругом.
— Скорости бы ему прибавить, — произнес Сергей Павлович. — Вот бы фашистам подарочек был!
Осень 1942-го. Второй год шла смертоносная война. Собранные в «шараге» достаточно натерпелись от изнурительного труда, недоедания, неопределенности и непонимания своей вины. Интеллигентные люди, с хорошим образованием, они сквозь зубы цедили не всегда цензурные угрозы в адрес Гитлера: «Повесить бы за известный орган». Или того похлеще. Почти каждый день посылали проклятия на его голову, словно позабыв, что не он упек их сюда. Каждый в душе носил вопрос: «Скоро ли, скоро ли кончится кровавая война?» Отбывая свой срок, зэки верили в победу, а вот веру в справедливость теряли.
Королев не переставал думать о создании ракетного самолета и в свободное время занимался его проектированием. В ту пору Сергея Павловича раздражало не столько казарменное положение, сколько невозможность заняться осуществлением своих идей.
В октябре 1942 года Ту-2 поступил в действующую армию. Всего было выпущено 2500 машин. По отзывам тогдашнего главнокомандующего ВВС главного маршала авиации А. А. Новикова, Ту-2 обладал высокими боевыми качествами. Он с исключительной точностью поражал не только большие цели — железнодорожные станции, места скопления войск и транспортных средств, но и малые. Например, военные суда.
Королев и в «шараге» был неугомонным. Его технические предложения часто принимались руководством авиазавода, хотя формально от него этого и не требовалось. В проектировании машины и в самом ее строительстве, даже находясь в тех режимных условиях, Сергей Павлович принимал самое деятельное практическое участие. Он имел право гордиться причастностью к созданию лучшего бомбардировщика Великой Отечественной войны — Ту-2.
В ноябре 1942 года Королева перевели на другую работу — в город Казань, где при авиационном заводе № 16 существовало Особое конструкторское бюро 4-го спецотдела НКВД.