Сергей Павлович Королев
Шрифт:
Нервное напряжение нарастало, хотя каждый из членов Госкомиссии старался свои чувства скрыть, не показать свое волнение другим. Кто-то осторожно предложил: «Не лучше ли еще на сутки отложить пуск?» И вот тут не выдержал Королев. Взвесив все «за» и «против», посоветовавшись на ходу с М. В. Келдышем, он настоял на том, чтобы продолжать работу и не откладывать пуск. В его выступлении не было горячности, свои доводы он аргументировал со свойственной ему настойчивостью, суждения строил логично, не боялся брать ответственность на себя. 14 июня в 15.00 московского времени «Восток-5» начал путь к орбите.
16 июня главный конструктор проводил в космос первую женщину-космонавта. «Ястреб»
Пятисуточный рубеж был перейден без каких-либо неожиданностей, оба космонавта полностью выполнили программу полета, функциональные пробы, тесты, субъективные оценки различных этапов космического путешествия, а также телеметрические записи поведения организма и работы бортовой аппаратуры подтвердили ожидания Королева: при соответствующей подготовке на Земле жить и работать в космосе можно.
— А как держалась наша Валентина? — поинтересовался он у Карпова, когда обсуждались проблемы сугубо медицинского характера.
— Вполне нормально, Сергей Павлович, если не считать несколько затянувшегося периода адаптации к невесомости. К тому же мы вольно или невольно, но сравниваем Терешкову с Быковским. Похоже, у этого человека идеальный вестибулярный аппарат. Он прекрасно чувствовал себя все пятеро суток…
Королев был доволен результатами второго «спаренного» полета. Некоторая неожиданность произошла при посадке «Востока-6». На конечном этапе полета космонавты катапультировались и спускались на парашюте. Валентина Терешкова в нарушение инструкции запрокинула голову и посмотрел вверх, в сторону купола парашюта, туда, где находился верхний обвод гермошлема скафандра. Возможно, это профессиональная привычка парашютистов — контролировать раскрытие купола, не исключено и волнение… Так или иначе, именно в этот момент случилось то самое неожиданное. «Железка» щелкнула по носу, и два дня после этого первой космонавтке пришлось пудриться несколько больше обычного.
После шести стартов «Востоков» первый этап программы пилотируемых полетов закончился. Американцы готовили к испытаниям новый корабль «Джемини», который мог взять на борт двух астронавтов. Королев тоже вынашивал план создания многоместного космического корабля.
— Одноместными кораблями мы всех задач не решим, — говорил он своим сподвижникам. — На орбите должны работать люди разных специальностей, только тогда можно наступать на космос широким фронтом. Один человек не сможет проводить исследования в интересах всех наук. К тому же нужно научиться выходить в открытый космос, работать вне корабля. Рано или поздно, но и к этому мы придем. Это обязательно потребуется…
Корабль «Восток» был достаточно просторным — этого требовала установка кресла-катапульты. А если отказаться от катапульты и скафандров? Ведь все шесть пусков «Востоков» показали надежную герметичность. Трудности были в том, что масса корабля ограничена энергетическими возможностями ракеты. За основу (две первые ступени) принималась все та же «семерка» (Р-7), третью же ступень (блок «Е») необходимо было заменить на более мощную. Так появился новый блок «И», что
Это была существенная добавка. Дополнительная масса нужна была главному конструктору для того, чтобы продублировать тормозную двигательную установку резервным пороховым двигателем, обеспечить «мягкую» посадку, разместить экипаж. В дополнение к парашютной системе корабля Королев предложил проработать вариант установки на спускаемом аппарате твердотопливного двигателя, который будет включаться перед самым приземлением.
Вопрос о скафандрах решался сложно. Отказаться от них предложил главный конструктор ОКБ «Звезда» Г. И. Северин. Выигрыш получался и в массе, и в объеме — скафандр довольно громоздкое одеяние. Северин убеждал, что при достигнутой надежности можно отправить экипаж на орбиту в легких и удобных спортивных костюмах. И убедил.
Внутри корабля появились три некатапультируемые кресла со специально разработанной амортизацией и ложементами, система ориентации дополнялась так называемыми ионными датчиками, устанавливались более совершенные приборы и оборудование. Словом, интерьер корабля подвергся основательной перекомпоновке и напоминал «Восток» лишь внешними «обводами». Новому кораблю дали и новое название — «Восход».
Преодолев конструкторские преграды, Королев столкнулся с проблемой экипажа. Профессиональный состав сомнений не вызывал: пилот, ученый, врач. Конфронтация между главным конструктором и командованием ВВС возникла из-за того, что военные категорически настаивали на том, чтобы все специалисты на борту были из учреждений военно-воздушных сил. Королев же «пробивал» решение о невоенных. К полету готовилась группа в составе Бориса Волынова, Владимира Комарова, Василия Лазарева, Константина Феоктистова, Георгия Катыса, Бориса Егорова и Алексея Сорокина. Два военных пилота; три врача — двое военных и один гражданский; два научных сотрудника, оба гражданские. За каждым стояла «группа поддержки», каждый имел свои неоспоримые достоинства. Профессора, доктора технических наук Г. Катыса, имеющего солидные научные труды, горячо поддерживали академики М. В. Келдыш, А. Ю. Ишлинский, В. А. Трапезников. На кандидатуре Феоктистова настаивал Королев, убеждая, что лучше, чем разработчик его, королёвского, ОКБ, технических задач никто не решит. Лазарев был не только дипломированным врачом, но и летчиком-испытателем, Комаров окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского…
Королев признался, что завидует Феоктистову, который на двадцать лет моложе его. Сергей Павлович сам искренне мечтал полететь в космос. Ему лично хотелось опробовать созданную им технику, ощутить состояние невесомости, увидеть необычные краски земного ореола, о которых рассказывали космонавты. Ему хотелось узнать, сколь велика перегрузка при разгоне и торможении, что стоит за словами «корабль послушен», «давит терпимо», «работать можно»…
Долгими и жаркими были споры по персональному составу. 12 октября 1964 года на борту первого «Восхода» на орбиту ушли В. Комаров, К. Феоктистов и Б. Егоров.
Полет дал Королеву многое. Особо полезным оказалось включение в экипаж Феоктистова. Рушилась монополия военных, но главное — обстоятельный рассказ Константина Петровича о происходящем на всех этапах полета.
«Отделился наш корабль от последней ступени, и сразу мы стали обмениваться впечатлениями о невесомости. В целом я чувствовал себя вполне прилично, хотя некоторое ощущение дискомфорта было. Стало ясно, что невесомость в самолете — это все-таки совсем не то, там ты весь пронизан мыслью о кратковременности неожиданного состояния и его неустойчивости. А здесь…