Серпентарий Евы
Шрифт:
Мне пришлось экстренно собирать видеоконференцию, связь немного сбоила, но видно и слышно меня было четко. Мысль я донесла только один раз.
Это мы гости, а не хозяева территории. И то, что нас попросили помочь в обмен на сотрудничество и полный доступ к исследованиям территорий, не дает нам право диктовать аборигенам свои правила. Делать это будем на Земле.
Но если кому-то не терпится проявить свою позицию – может сделать это в рамках таможенных соглашений на территории своего государства. Себе же в ущерб…
Не удивительно, что к Книге
Меня снова вовлекает в водоворот видений…
Храм в самой северной провинции континента. Здесь полгода лежит снег, а солнце встает лишь на три часа. Малое же солнце не показывается из-за горизонта три долгих месяца. Зато летом оно не садится совсем, и день кажется бесконечным, а каждую ночь небо окрашивается в пурпурно-розовый, когда малое солнце и луна царствуют на небе вместе.
В эти ночи я танцую в храме особый танец. Песнь вырывается не из горла – из самого сердца, и летит к звездам. И Ситора сыплется нам не просто благодатной звездной пылью, пополняя источники края, её можно взять, словно нить, и направить потоком под землю, заставить пробежать по пересыхающим руслам живительной влагой и вернуть назад небу.
Это лишь изменение потока, вся магия вернется назад к звёздам, но я вижу, как край оживает. Всё чаще встречаются растения, считавшиеся когда-то исчезнувшими, в лесах ночами играют блуждающие огоньки – духи деревьев, а на утесах холодного моря вьют каменные гнезда белоснежные хорлы. Их песни летят к звездам вместе с моими…
– Ты опять просидела всю ночь. – Оуэн аккуратно вынимает из моих рук фолиант и закрыват, поглаживает белую кожу переплета. – Странно… С твоей скоростью чтения, ты должна бы прочесть Книгу Храма за одну ночь.
– Я её почти не читаю. Не знаю, как это объяснить, но каждый раз меня куда-то уносит.
– Значит всё идет своим чередом.
– Оуэн, я хочу сегодня пойти в храм. Мне нужен наставник, ведь на Зелёном Мысе культ Ситоры сохранился. К чему мне дальше в одиночку сидеть ночами над книгой…
В храм нас с Гиви сопровождали пара офицеров, тетушка Римана, антрополог Наталья Зорина и Людмила, которой просто было интересно прогуляться по городу.
Резные высокие двери здания Храма Ситоры были открыты с самого утра, но здесь не было толпы прихожан или нищих на паперти. Здесь служили и поклонялись иначе…
Главная жрица встретила нас молча. Она не задавала вопросов, не давала наставлений… Только коснулась ладонями моих висков, сжала, а потом прислонилась своим лбом к моему.
Эти нити я не смогла бы спутать ни с чем! Да, она умела управлять потоками Ситоры. И сейчас ее нити оплетали мою голову, прося открыться, пустить в сознание…
Но нет. Разговор пройдёт на равных! Я выпустила ей навстречу такие же нити, которые сплелись с её, обмениваясь информацией. Неясные образы сменяли один другой, словно годы чужой жизни пролетали перед глазами, сливаясь в пёстрый калейдоскоп… А потом жрица резко разорвала контакт.
Она стояла бледная и усталая, неотрывно глядя мне в глаза своими серыми глазами с расширенными зрачками. На лбу женщины выступила
– Тебе нужен наставник? Что ж, я еще могу отправиться с вами. – за нашими спинами раздался старческий голос.
Обернувшись, мы увидели дряхлую старуху в серых жреческих одеяниях. Её распущенные волосы были белоснежны, светлую дряблую кожу изрезали глубокие морщины, а закрытые глаза давно не видели света. Опираясь на посох, она приблизилась к нам, но прикасаться ко мне не стала. Потоки Ситоры расползались от нее тонкими белесыми щупальцами, исследуя незваных гостей.
– У тебя есть свой лакен… Что ж, инициированную будет сложнее чему-то учить. Ты уже сама всё интуитивно ощущаешь. Я смогу только подсказывать.
– Как же вы отправитесь за хребет? – Римана поклонилась жрице.
– Мне еще хватит сил на это паломничество. И я готова отдать их все до капли, чтобы снова увидеть храм. Зови меня мейстраТанала. Повозку за мной пришлете на восходе через десять дней.
– Мы выдвигаемся в горы через неделю.
– Сильно сомневаюсь. – она усмехнулась беззубым ртом и направилась прочь от меня, не желая сегодня продолжать разговор.
***
Два дня мы сидели над картами и планировали маршрут. Спорили по поводу стоянок. Если местность в паре дней пути за хребтом была разведана, то дальше находились дикие земли. А карты были составлены давно. Русла рек могли не раз за это время изменить свои очертания, перевалы стать непроходимыми.
Надо было увеличить запас продовольствия. Количества практичных земных сухпайков и консервов не хватит с учетом увеличившегося отряда, поэтому стоило пересчитать потребность и пополнить запас.
За подготовкой время текло незаметно. Еще через несколько дней Грэйвил начал хмуриться. Другим это было не так заметно, но я знала причину его печали – Азалан не вернулся в срок.
Уже второе утро над башнями замка чёрной лентой нервно кружил Тлалок. Под матовой черной чешуей иногда пробегали красные искры, словно сполохи на раскалённых углях. Уже дважды хорл просил отпустить его на поиски наставника, и дважды Оуэн ему запрещал. Змей сердился, но не мог нарушить приказ.
Все ждали.
Хотя обоз был уже собран, магомобили заряжены и укомплектованы запасом кристаллов-накопителей, тораки подготовлены, разве что не навьючены. Люди готовы были отправиться в путь и ожидание заставляло их нервничать не меньше хорлов, которые парили в вышине за чертой города.
Азалан вернулся рано утром на десятый день. Змей грузно опустился на площадку башни. На его серой, как предрассветный туман, чешуе запеклась кровь. Глубокие, уже затягивающиеся, шрамы на шее и боках говорили о непростой схватке. В его амулете отсутствовала пара камней, остальные же погасли, полностью отдав заряд магии. Хорл разжал когти передней лапы, и на плиты башни упала гигантская мертвая птица.