Сэру Филиппу, с любовью
Шрифт:
Вдохновленная своей новой идеей, Элоиза снова почувствовала себя самой собой. Она решительно направилась к двери. Нужно, пожалуй, проследить за тем, чему учит их гувернантка: если Филипп пустил это на самотек, то Элоиза должна взять дело в свои руки. Тем более, что Оливера Филипп собирался осенью отдать в школу.
Следует также позаботиться об их гардеробе. Филипп, похоже, не замечает, что дети продолжают носить одежду, из которой уже выросли, да и Аманде не мешало бы подобрать что-нибудь посимпатичнее, чем то, что у нее есть.
Элоиза уверенно начала
В приподнятом настроении Элоиза толкнула дверь детской… и застыла на пороге, не в силах сразу понять, что же в ней происходит.
Глаза Оливера были красными — судя по всему, он только что перестал плакать. Аманда тоже всхлипывала, вытирая нос рукавом.
— В чем дело? — спросила Элоиза, переводя взгляд с детей на гувернантку.
Ни мисс Эдвардс, ни дети не произнесли ни слова. Оливер и Аманда смотрели на Элоизу расширившимися от страха глазами.
— Мисс Эдвардс, почему дети плачут? — спросила Элоиза.
— Потому что наказаны, — сухо проговорила та. Элоиза рассеянно кивнула. В том, что дети, должно быть, снова нашкодили, для Элоизы не было ничего удивительного — она уже отлично знала их проказливый характер. Тем не менее, вид Аманды и Оливера говорил о том, что наказание, очевидно, было чрезмерно жестоким. Элоиза уже достаточно успела изучить близнецов, чтобы различать, когда их обида на самом деле есть не более чем игра на публику, а когда нет. Элоизе хватило одного взгляда, чтобы понять: на этот раз дети действительно несчастны.
— За что они наказаны? — спросила Элоиза.
— За непочтительное отношение к старшим. — Тон мисс Эдвардс был все так же сух.
— Понятно, — вздохнула Элоиза. То, что дети недолюбливали мисс Эдвардс, тоже не было для нее новостью — они никогда этого и не скрывали. И все-таки Элоиза по-прежнему сомневалась, что жестокость наказания соответствовала степени их вины.
— И каким же образом вы их наказали? — спросила она.
— Побила указкой по пальцам, — не моргнув глазом, заявила мисс Эдвардс.
Элоиза еле сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. Она была против телесных наказаний, хотя и знала, что в колледжах — даже таких престижных, как Итон, — они применяются сплошь и рядом. Все братья Элоизы окончили Итонский колледж, и, насколько знала Элоиза, ни одному из них не удалось проучиться в нем, не подвергнувшись хотя бы раз этому унизительному наказанию.
Но в школах есть свое начальство, а здесь все решает она, Элоиза, — по крайней мере, с тех пор, как стала в этом доме полноправной хозяйкой. А то, что она собирается действовать, не посоветовавшись с Филиппом, Элоизу не смущало. В конце концов, Филипп сам просил ее взять на себя заботу о детях и в данном случае, наверное, не стал бы возражать против вмешательства жены. К тому же, испытав в
— Я знаю, мисс, — начала она, — как относятся к вам дети, и могу предположить, что они вам сказали. Готова согласиться, что подобное поведение с их стороны действительно достойно осуждения. Тем не менее, — Элоиза сурово сдвинула брови, — я настоятельно попросила бы вас впредь обращаться с ними помягче!
— С ними помягче, — тон гувернантки был резок, — так они и вовсе перестанут учить уроки!
— С сегодняшнего дня я сама буду проверять, как они учат уроки. А вам еще раз повторяю — будьте с ними помягче. Это приказ!
Губы мисс Эдвардс скривились, но она, хотя и крайне неохотно, кивнула, всем своим видом давая понять, что явно недовольна подобным вторжением, и подчиняется Элоизе только потому, что у нее нет выбора.
Повернувшись к детям, Элоиза громко сказала:
— Я убеждена, мисс Эдвардс, что свой урок на сегодня они знают. Позвольте мне самой заняться ими. Полагаю, им стоит сделать небольшой перерыв.
— Перерыв сейчас не предусмотрен. Учебный процесс не ждет!
— И все-таки позвольте мне заняться этим, мисс. Что у вас за урок?
— Чистописание.
— Чистописанием могу заняться с ними и я. Могу гарантировать вам, мисс Эдвардс, со мною они не отстанут! — Последнюю фразу Элоиза произнесла с вызовом.
— Не сомневаюсь, мэм! — с ядовитым сарказмом проговорила гувернантка.
Элоиза кинула на нее убийственный взгляд. Она знала, как обращаться с непокорными слугами — недаром же она носила фамилию Бриджертон.
Гувернантку всю просто перекосило, но, тем не менее, она строго сообщила, что сегодня по плану они собирались отработать написание букв М, Н и О — как прописных, так и строчных.
— Понятно, — в тон ей ответила Элоиза. — Не беспокойтесь, мисс. Осмелюсь вас заверить, что во всех тонкостях чистописания — сей основы многих наук — я вполне компетентна.
Лицо мисс Эдвардс приобрело бурый цвет, но она лишь спросила:
— Я могу идти, мэм?
— Вы свободны, мисс. Учитывая всю тяжесть вашей работы, ибо вы, как я понимаю, совмещаете должности няни и гувернантки, полагаю, что отдых вам просто жизненно необходим. Увидимся за обедом, мисс Эдвардс.
Гувернантка покинула комнату с гордо поднятой головой, словно победительницей была она.
— Ну что ж, отлично! — с довольным видом произнесла Элоиза, поворачиваясь к близнецам, которые сидели за своим маленьким столиком, глядя на нее так, словно она была богиней, сошедшей на грешную землю для того, чтобы спасти их от злой ведьмы. — Я думаю, нам стоит начать с…
Но закончить фразу Элоизе не удалось. Аманда бросилась к ней с такой скоростью, что чуть не сбила с ног, и крепко обняла своими худыми ручками. Вслед за сестрой в объятия Элоизы бросился и Оливер.
— Ну-ну, перестаньте! — приговаривала Элоиза, смущенно гладя их волосы. — Все хорошо…