Серв-батальон
Шрифт:
Говард понимал, что пререкаться с машиной бесполезно, но все же огрызнулся:
– У меня сплошной допуск. Я сам в состоянии решать, что опасно, а что нет!
– Полномочия допуска подтверждены, но выпустить вас без защиты бронескафандра… – система еще что-то поясняла, но Фарагней уже все понял: развернувшись, он отыскал взглядом автоматически открывшуюся нишу с боевой экипировкой и безропотно направился к ней.
Облачившись в бронескафандр, он вновь подошел к дверям, которые на этот раз послушно открылись перед ним.
– Посты
Машинам было абсолютно наплевать, что единственный человек уходит навстречу разгорающемуся с каждой минутой адскому столкновению, где его жизнь будет висеть на волоске.
С трудом поместившись в машине, не предназначенной для вождения в боевом скафандре, он включил автопилот, произнеся лишь одно слово:
– Наверх!
Фарагней не подозревал, какую злую шутку сыграла с ним напоследок Судьба.
Среди десантных подразделений Флота Колоний, уже начавших высадку на Юнону не было ни одного человека.
Даже кораблями группировки флота, блокировавшего планету, командовали машины.
Война…
Жуткое по своему смыслу слово, горе, которого не вычерпать до дна.
Фарагней не понимал, почему вдруг вспомнил, как помпезно она начиналась, но теперь Говард мыслил уже без иллюзий: принято считать, что Первую Галактическую своей волей, единоличным решением развязал глава всемирного правительства Джон Уинстон Хаммер… Ложь. Ложь удобная для всех.
Да, озвученное перед населением Солнечной системы решение принадлежало ему. Но что может один человек? Роль личности в истории Фарагней не отрицал, но и мыслить, наивно полагая, что начало галактической войны и ее дальнейшая эскалация – есть волеизъявление одного человека – полный абсурд, бред.
Да, были времена, когда вождь племени мог послать воинов в поход на соседнее стойбище. Человек тридцать-сорок. Но двинуть армады через расстояния, измеряемые десятками световых лет, не под силу самому изощренному вождю с невероятной харизмой, коей Джон Хаммер никогда не обладал.
Войну начал не он, а система: промышленность, которой требовалось сырье, миллиарды безработных, которым требовалось занятие, или что-то подменяющее собой цель жизни; ее начали адмиралы трех флотов, застоявшиеся без дела и рвущиеся к неограниченной власти, военно-промышленный комплекс, которому требовались стабильные заказы на поставки вооружений.
Запоздалые мысли. Он тоже начинал войну, отвергая робкие порывы протестующей души, ведь здравый смысл говорил: ты сможешь, наконец, реализовать себя, работать, творить, ты – гениальный кибернетик, – создай то, что требуют адмиралы флота, и война закончиться очень быстро.
Как жестоко он заблуждался.
Двадцатилетний Фарагней даже не задумывался, что существует другая война, порожденная не амбициями, не жаждой получить все и сейчас, не измеряемая количеством прибылей от поступающих заказов на вооружения.
Война,
Они дрались за каждую пядь радиоактивных пустошей Дабога, за каждую орбиту, за кубометр пустоты, дрались так отчаянно, что сумели оставить три не знавших поражений флота.
Наступившая пауза не могла длиться вечно и…
В войну людей вступили машины.
Хмурые небеса Юноны раздирал рев.
Наступил судный день для создателя «Одиночек».
Фарагней полагал, что бронескафандр надежно защитит его, поможет продержаться до высадки на Юнону десантных подразделений Флота Колоний, которым он сдастся.
Не тут-то было…
Едва тяжелая бронированная дверь закрылась за спиной Говарда, как он тут же начал жалеть о своем опрометчивом поступке.
Кто сказал, что силы Флота Колоний сумеют прорваться к Юноне, но даже если и так, разве десантным подразделениям по силам справиться с армией защищающих планету сервомеханизмов?
Рев приближался, он рушился со всех сторон, ветер внезапно окреп, и теперь дул резкими, неистовыми порывами, от напора которых стонали могучие сосны.
Под пологом маскирующих лесопосадок кипела жизнь механического муравейника. Сотни автономных кибернетических механизмов деловито сновали меж деревьев, осуществляя подготовку к отражению атаки противника. В их действиях не наблюдалось суеты, либо паники: совершив необходимые действия, машины останавливались, в ожидании целей.
Первыми, разрывая косматую низкую облачность, появились штурмовики и аэрокосмические истребители. Сотни «Стилетов» и «Гепардов» проносились низко, едва не цепляя кроны деревьев, по ним без промедления начали работать комплексы ПВО, несколько машин взорвались в воздухе, посылая к земле горящие брызги обломков, остальные, на немыслимых для человека перегрузках, совершили серию филигранных маневров, начиная атаку на обнаружившие себя огневые точки.
Прелюдия к схватке потрясла Фарагнея.
Он безошибочно определил, что со стороны Флота Колоний действуют беспилотные аппараты, – человек не выдержал бы столь резкого маневрирования на чудовищных скоростях, и потому он даже не пытался наладить связь с кем-то из пилотов аэрокосмических соединений.
Удары орбитальной бомбардировки сотрясали землю, большинство разрывов ложилась очень далеко, но несколько точечных ударов пришлось и на окрестности базы «Гамма» – бомбили площадки резервного космодрома.
Говард, не имея реального боевого опыта, растерялся. Он множество раз видел подобные сражения в моделях, реализованных на базе виртуальной реальности, но легче от этого не становилось.