Серж. Книга 2
Шрифт:
— Предлагаю выпить за смелых и преданных делу революции людей! — поднявшись, произнёс куратор.
Все офицеры встали.
— «Свободная Родина или смерть!» — произнесли офицеры хором.
Вечер затянулся: пили за свободу, Родину, Сандино, Фиделя, Советский Союз, дружбу и спецназ. Прощаясь с новыми и старыми друзьями, парни были уверены, что с этими людьми они, не раздумывая, пошли бы в разведку.
Через несколько дней вечером парни сидели на открытой веранде, пили кофе и обсуждали прошедший день. Пришедший куратор присоединился
— Пора бы и нам поучаствовать? — Седой посмотрел на куратора.
— И чего вам неймётся?
— Как чего? Нам реальный боевой опыт надо нарабатывать. Мы ж сюда не в штабе штаны протирать ехали. Домой вернёмся — как людям в глаза смотреть будем? Спросят: «Что делали?» Что отвечать будем… «В штабе сидели, ром попивали», — горячо произнёс Седой.
— Ну, не могу я без согласования вас отправить… — осторожно произнёс куратор.
— Так согласуйте. Запланированная операция пройдёт через десять дней. Её полностью разработали мы, а участвовать не будем.
— Вы себя видели? Вы же просите вас на войну отправить! Вы понимаете, что там погибнуть можно? — покачал головой куратор, глядя на парней.
— Все мы понимаем. Нас научили всему, но вот применить то, что умеем, не можем. Так какой смысл в этих знаниях и навыках? Нам уже смотреть в глаза кубинцам и команданте Ферретти стыдно.
Весь следующий день в штабе отшлифовывали предстоящую операцию, прорабатывая все возможные и невозможные варианты развития событий. Вечером, приехав на стрельбище, стреляли как никогда. Даже никарагуанцы обратили внимание, что парни более собраны, и сразу усложнили выполняемые упражнения.
— Никогда и никому не показывайте свой последний секрет. В рукаве всегда должен быть козырь. Никто не должен знать, что вы можете стрелять ещё быстрее. Никто не знает, кто из будущих учеников может стать вашим врагом в жизни, — наставлял ребят никарагуанец.
Это одно из правил выживания — парни усвоили, ведь игра со смертью может начаться в любой момент, и к ней нужно быть готовым.
Через пару дней куратор зашёл к ребятам и торжественно посмотрел на всех.
— Завтра едем на операцию. В районе установлена власть сандинистов, но он контролируется контрас. Район относится к самым неспокойным и нестабильным. Готовьтесь.
Ещё до рассвета выдвинулись на двух автомобилях на восток, по Панамериканскому шоссе. Обычно в темноте стараются не передвигаться по дорогам — нарваться на засаду контрас очень легко. Но как только солнце поднялось, стало понятно, почему выехали затемно. Оно светило настолько ярко, что дорогу было практически не видно. Спустя короткое время трасса повернула, и солнце оказалось сбоку. Проехали мёртвое озеро Манагуа. Когда-то в нём купались и водилась рыба. Но после землетрясения 1972 года в воду что-то попало — может, из-за сдвига подземных пластов, а может, от извержения вулкана — и озеро стало отравлено. Оно умерло, в нём погибло всё живое.
Автомобили, двигающиеся навстречу или в попутном направлении, попадались редко. Через пару часов дорога запетляла, поднимаясь в горы. Машины въехали
Трасса вынырнула из-за очередного поворота — и открылась сказочная картинка. Несколько домиков в европейском стиле спрятались в зелени на берегу озера.
— Это немецкая деревня, — произнёс куратор, глядя на парней. — Это место, куда мы ехали.
Автомобили остановились. Парни вышли, разминая затекшие конечности, внимательно осматриваясь по сторонам. Куратор направился к одному из домиков и скрылся в открытых дверях. Двор напоминал ресторанный: пара столиков прятались под тенью пальм.
— Наверное, у куратора тут встреча с информатором, — высказал предположение Игорь.
— А нахрена ехать на такую встречу таким коллективом и с вооружением, которого хватит положить пару рот? — Сергей посмотрел на друга.
— Возможно, надо произвести впечатление на кого-то.
На пороге дома появился куратор и махнул рукой. Домик действительно оказался небольшим рестораном. Внутри — обстановка в европейском стиле: на стенах развешаны тарелочки и фотографии какого-то европейского города или городов, столики под белыми скатертями, старая, но ухоженная мебель. В зале было прохладно от работающих кондиционеров. Хозяин — невысокого роста, с короткими светлыми волосами и лихо закрученными усами. Несмотря на сильный загар, было понятно, что перед парнями — европеец.
— Проходите, чувствуйте себя как дома! — проговорил хозяин, улыбаясь.
Куратор сделал заказ, и хозяин удалился.
— Осмотритесь так, чтобы потом могли составить план здания и схему прилегающей территории. С хозяином поосторожней… Есть неподтверждённые данные, что он работает на американцев, а значит, на контрас. Но он работает и на нас. Он оказался на пересечении интересов наших и противника. В общем, ему жить хочется, вот он и работает на обе стороны. У нас веры к нему нет, — тихо произнёс куратор.
Парни разбрелись по дому — хозяин не возражал. Внутри здание оказалось маленьким. Всё осмотрев, вышли во двор и невольно залюбовались красивейшим озером. Несколько домиков в том же стиле стояли чуть в отдалении.
— Это немецкая деревня. Первые поселенцы появились после Первой мировой, а в сорок шестом деревня чуть увеличилась. Хозяин ресторана как раз в то время и прибыл, — пояснил куратор.
— Так он что, беглый эсэсовец? — предположил Сергей.
— Нет, у нас таких данных нет. А спрашивать не стоит. Тем более всё равно не ответит. А вот ресторанчик у него тут лучший на многие сотни километров. Да и озеро особенное — вода пресная, но в нём водятся акулы, — пояснил куратор.