Сёши
Шрифт:
Но даже новое тайдзютсу - мелочь по сравнению со всем остальным. Настоящим сокровищем я считал практики предельно отточенной работы с кейраку-кей. Упражнения, увеличивающие количество духовной и телесной энергии, скрупулёзную шлифующие переплетение, а главное, обновляющие разрушенные потоки!
Извечный бич шиноби - предел восстановления, после которого начиналось необратимое разрушение кейраку-кей. Каждое серьёзное ранение или истощение чакры приближали его распад и, как следствие, старость. Сейчас передо мной лежали итоги чьей-то кропотливой работы, столетия накопленного опыта - практики, позволяющие отодвинуть
Три месяца осторожных упражнений почти избавили мои потоки от рубцов, оставленных затяжными сражениями. Исчерченная шрамами шкура разглаживалась. Я чувствовал себя отточенно новым и восхитительно невесомым.
Медики в госпитале водили хороводы, выясняя, какое средство дало такой эффект, но я не спешил их просвещать. Шутя-играя, Сёши сделал для меня то, что оказалось не под силу мастерам-ирьёнинам.
Мелкий уверял, что в его стране работа с чакрой используется именно для оздоровления тела и продления жизни. Если учесть, что для действующего бойца сорок лет - это почтенный возраст, пятьдесят - старость, а до семидесяти дотягивают лишь обладатели невероятных запасов чакры, было понятно, почему мне постоянно хотелось взять мелкого, сунуть его в сундук, а сундук запрятать поглубже в погреб.
Кстати, что-то долго его нет. Пора бы уже нагуляться.
Я почти собрался вызвать кого-нибудь из псов, когда почуял чакру сына у ворот.
А почему с ним Учиха Шисуи?
Ясно. Ступает неуверенно, словно боится поскользнуться. Опять голова кружится.
Завтра же вызову врача! Акимото уверял, что перекрученный четвёртый поток постепенно выправляется, но бывают болезни и не связанные с кейраку-кей. Лишняя проверка не помешает.
– Идём-ка! Нужно обсудить один вопрос.
Так уж вышло, что зал для тренировок оказался самым закрытым помещением в доме, не считая подземных комнат. Припомнив уроки сенсея по фуин и кеккайдзютсу, я соорудил защиту от наблюдения, и старался проверять её почаще.
На стол перед мелким легли шесть свитков, пять толстых тетрадей и стопка ещё не переплетённых листов. Никогда прежде мне не приходилось столько писать, как в последние месяцы! Я усаживался за работу вместе с двойником, и всё равно написался до одури.
– О! Вы закончили!
– загребущие детские ручонки немедленно потянулись к бумаге.
– Подожди, Сёши. Хочу, чтобы ты послушал.
Мальчишка временно унял любопытство, сцепил пальцы и уставился на меня.
– Всё, что тут лежит - твоё. По меркам любой семьи шиноби - это большое богатство, которое можно с легкостью превратить в деньги, влияние или сохранить, как хидзютсу. Подумай, как бы ты хотел им распорядиться?
Раздумчиво покатав свиток по столу, мелкий пожал плечами:
– Сейчас я не готов принимать важные решения. Просто не знаю, что лучше, - Сёши немного помедлил, - но сунуть в шкаф и ждать тоже неправильно. Какаши-сан, если вам не трудно, поступите так, как считаете нужным.
Да, он точно не был шиноби. Любой из нас от жадности удавился бы за такие книги. Тут не какое-нибудь дзютсу, пусть даже высокого ранга - этого хватит, чтобы основать новый клан шиноби, если не новое скрытое селение. А мелкий даже минуты не думал. Ох, чувствую, придётся мне отучать его от такой княжеской щедрости.
Начну прямо сейчас!
–
– Да, вполне.
Сёши и большие деревья
Визит врача оставил меня в растерянности.
Его послушать: всё замечательно! А то, что меня тащит и плющит, это так - деталь пейзажа. Угай-сенсей уверял, что во время роста потоков чакры подобное случается у детей сплошь и рядом. Я просто слишком рано начал заниматься и поэтому всё так серьёзно обернулось. Организм не готов.
Список симптомов, названных приемлемыми, удручал. Мне грозили: непривычное ощущение легкости или тяжести тела, внутренняя вибрация и гул, внезапные обострения слуха или обоняния, вспышки света перед глазами, непродолжительные болевые ощущения в суставах и переносице, головокружение, короткие обмороки и проходящая тошнота. Угай-сенсей сказал, что всё это связано с фантомными сигналами от органов чувств, которые должны скоро (через несколько месяцев!) пройти. Во всех остальных случаях следовало немедленно бежать к нему.
Пообещал. Куда деваться?
Лекарств мне никаких не выдали. Велели терпеть и привычные занятия не прерывать, потому что рост потоков идет так как надо и даже очень хорошо. Побыстрей бы всё прекратилось! Где это видано, чтобы от иллюзий тошнило и в обморок кидало?!
Медик посоветовал выполнять упражнения в другом ритме - я честно попробовал, но голову немедленно повело. Привычный комплекс я добил, а вот позавтракать уже не рискнул. Телу казалось, что земля под ним превратилась в батут, и желудок плохо реагировал на качку.
Что бы такого придумать?
Неприкаянно пошатавшись по саду, залез на глицинию. С широченных веток я мог не слезать часами - шершавая кора приятно холодила затылок, унимала головокружение и не пыталась растягиваться. Хорошо, когда в саду есть такое большое дерево. Посмотреть бы на него весной! Глицинию не зря называют "цветочным ливнем". Небось, половина Конохи сбежится полюбоваться...
Стоп! Какая-то важная мысль только что мелькнула.
Коноха... ливень... весна... цветы... сад... дерево... Вспомнил! Дерево!! А ещё точнее "Большое дерево". Простейшее упражнение для набора энергии и гармонизации меридианов. Физкульт-привет из Шаолиня. Древний, как я не знаю что!
Точно поможет!! Я спрыгнул на землю и скинул обувь.
Встать. Выпрямить позвоночник. Особенно шею и поясницу. Слегка опустить и расслабить подбородок. Голова как бы подвешивается за макушку на веревочке. Покачаться, пальцами немножко прихватить землю, ноги должны устойчиво врасти, а верхняя часть тела устремиться вверх. Вдох...
Через час я радостно прыгал по саду. Древесное стояние стало прорывом. Да-да-да!! Клянусь, больше никогда не назову это упражнение тупым и унылым! Мне удалось собрать чакру и удержаться на ногах! Я делал ошибку, вступая в драку с паникующим вестибулярным аппаратом. Статическая медитация позволила мне расслабиться и поймать внутреннее равновесие. Даже если всё вокруг дрожало и колыхалось, "дерево" гнулось, но не двигалось с места, глубже врастая корнями, то есть, тьфу... ногами!