Сессия в условиях Талига

Канра Дана

Хотя с другой стороны, вряд ли мне грозило что-нибудь серьезней строгого выговора и передачу под надзор Алвы. Меня, конечно, малость подбешивает, когда он начинает цинично язвить, но потерпеть можно. А вот и цель моей прогулки – здесь я был впервые. Толкнул калитку и невольно улыбнулся, увидев залитые ярким солнцем каменные плиты Нохи, стайку голубей, дремлющего темного котенка. Все было хорошо – можно провести здесь хоть весь день и предаваться своим безмятежным мыслям.

Так я и делал в течение ближайших двух часов – после долгого сидения в четырех стенах это казалось просто потрясающим. Наконец, остановившись возле деревянной скамьи, я присел и с наслаждением

вытянул ноги. Запрокинул голову и довольно зажмурился, как тот самый котенок. Чем дольше я находился в этом теле, тем сильнее забывал о том, что когда-то меня звали Дмитрий Сергеев и я был студентом исторического факультета. Это не есть хорошо, потому что память должна оставаться со мной. Иначе я рискую вжиться в роль Ричарда Окделла. Интересно, какую службу я должен сослужить Штанцлеру по его планам?

Но мне не суждено было обдумать в этот день мотивы поступков кансилльера – едва я полностью погрузился в свои мысли, как услышал чье-то легкое неодобрительное покашливание. Кто нарушил мой покой? Предчувствуя недоброе, я открыл глаза. Вот блин! Только кардинала Дорака, смотревшего на меня сощурено и сурово, мне сегодня и не хватало. Его светлые и спокойные глаза, казалось, заглядывали в душу, а в сплетенных пальцах, напоминающих отдаленно паучьи лапы, повисли безжизненно бусины четок. Как капли крови… Хорошо сравнение! Я вздрогнул.

– Здравствуйте, Ваше Высокопреосвященство.

А что сказать еще? Что я рад встрече с ним? Подозрительно будет, да и не рад я нисколько. Но он вскоре заговорил сам, и на второй план отступило слабое беспокойство. Появился повод для сильного.

– Здравствуйте, герцог Окделл. Я не ожидал увидеть вас здесь.

– А я решил сегодня побыть наедине с собой и Создателем, – честно ответил я.

– Вы молились? – кардинал посмотрел задумчиво на темнеющую неподалеку часовню.

Посмотрев туда же, я понял, что сегодня не молился. По крайней мере, здесь. А какой смысл во лжи, если кардинал Сильвестр поймет сразу, что его хотят обмануть. К тому же, я отчаянно не втягивался в интриги Людей Чести, значит и бояться нечего.

– Нет, не молился.

– Это хорошо. Я вижу, что вы не лжете.

Внезапный порыв прохладного ветра подул мне в лицо и растрепал волосы. Интересно, о чем сейчас думает кардинал и почему мне так страшно смотреть ему в глаза после того, как он едва не застукал нас с Катариной? Совесть нечиста и все такое… Но к черту страх – я герцог или не герцог? В конце концов, врать я всегда умел неплохо, главное не переигрывать. Так думал я, пока кардинал пристально меня разглядывал.

– Вы не против того, чтобы пройтись по аббатству?

– Нет, абсолютно.

Тишина, в которую время от времени вторгались звонкое щебетание птиц и шелест листьев, не давала мне покоя. Потому что кардинал молчал. Либо он действительно меня ни в чем не подозревает, либо решил вытрясти из меня правду, заставив перед этим хорошенько поволноваться. Но нет, этого не будет. Мне нечего бояться.

– Герцог, вы пообещаете мне не лгать, отвечая на мой следующий вопрос? – голос звучал спокойно и многообещающе. И я, не обладая врожденным равнодушием, как Придд, начал паниковать.

– Обещаю, Ваше Высокопреосвященство.

– Ответьте мне, молодой человек, – кардинал остановился, – вы имеете отношения с Ее Величеством Катариной Оллар или просто влюблены в нее? Отвечая на этот вопрос, подумайте. Правда может вас спасти или погубить, но ложь погубит вас обязательно.

А вот тут мне стало не по себе. Арамона кричал всякий бред и топал ногами, Алва без конца и

края язвит, а вот кардинал Сильвестр вполне себе серьезный человек. И что делать теперь, ума не приложу. Сдается мне, до его приезда кто-то подглядывал за нами с Катариной или спалила аббатиса. Всякое может быть. Но от волнения стало тяжело дышать. Блин, блин, блин! Что говорить-то?

– Я не имею отношений с Катариной Оллар и, кроме того, даже не доводилось с ней общаться, – вымолвил я как можно более беспечно.

Но вот кардинал взглянул на меня снова и уверенность в себе мигом иссякла. Я чувствовал себя ребенком, наевшимся шоколада и теперь отчаянно врущего родителям. Даже как-то обидно. В прямом взгляде Дорака ясно читалось следующее: “Герцог Окделл, я знаю все о каждом вашем шаге, а вы еще рискуете усугублять свое положение?”. Но мне показалось, что эту игру в гляделки я выиграл с честью.

Дальше мы разошлись – сразу после многозначительной фразы Его Высокопреосвященства.

– До свидания, герцог Окделл. Я вынужден вас покинуть из-за множества дел… надеюсь, что вы не станете действовать опрометчиво. Помните – мне не хотелось видеть вас при дворе, но герцог Алва доверяет вам. Неразумно будет этим доверием злоупотреблять.

Кивнув и тихо попрощавшись, я повернулся к нему спиной и зашагал дальше. Слава Богу, он не смотрел мне вслед – такую моральную нагрузку перенести было бы сложно. Тяжело вздохнув, чтобы восстановить дыхание, я направился в открытую часовню. Она пустовала – значит, скорее всего, я проведу остаток отведенного на Ноху времени в тишине и покое. Пройти в тихий сумрак и прохладу, сесть на скамью и перевести дух. Переволновался же я, однако. А Ричард Окделл, видимо, перенес когда-то астму и теперь я это прекрасно ощущал. Впрочем ладно… Эта тишина прекрасна. Не слышно шагов и других звуков, легко и спокойно на душе. Прикрыв глаза, я зачем-то провел ладонью по нижней стороне сидения. Возможно, желая ощутить шероховатость дерева, а может даже не отдавая себе отчёта в действиях.

– Ой…

Одна из маленьких досок отъехала в сторону от неосторожного движения моих пальцев – словно дверь у шкафа-купе. Удивившись, я бесстрашно запустил ладонь в открывшуюся нишу. Обычно из таких высовывается отравленный шип в некоторых исторических фильмах, но свою оплошность я понял запоздало. Вместо острого конца в руку ткнулся угол деревянного ящика. Ой. Двойное ой. Поспешив вытащить находку из тайника и поднести к окну, я открыл ее. Странно – нет замка. Неужели прячущий был настолько уверен, что содержимое шкатулки не найдут? Или хотел, чтобы кто-нибудь обнаружил…

Вскочив и забыв моментально об усталости, я торопливо подошел к маленькому окошку, открывая на ходу шкатулку. Откинулась тяжелая деревянная крышка с легким стуком и я извлек из ящичка два сложенных листа бумаги. Даже можно разобрать текст, хоть и зрение придется испортить основательно… Что у нас там? Буквы узкие и прямые – не иначе, как пишущий был редким занудой. Посмотрим. Я напряженно вгляделся в текст.

“Любовь моя, мой бриллиант в песке дней, что течет временем сквозь пространство. Я жажду увидеть тебя, но увы – обстоятельства сильнее нас. Но верь, твое ожидание не зря. Мы сделаем то, о чем мечтаем. Эрнани, этот жалкий король, недостойный носить корону будет отправлен в Сады Рассвета, а мы с тобой сумеем воспитать нашего ребенка настоящим королем, истинным Раканом, что удержит власть. И никто не заметит того, что род Раканов закончил свое существование. Я целую твои ручки, каждый пальчик, я шепчу твое имя, когда ночь рассыпает звезды по темному балдахину”.