Сессия в условиях Талига
Шрифт:
– Герцог Эпинэ, герцог Окделл, граф Килеан-ур-Ломбах, виконт Рокслей, – позвал нас Альдо. – Итак, Оллар, признаешь ли ты себя побежденным?
– Да… Признаю…
– Что ты просишь для себя?
– Я согласен с любыми условиями, – пробормотал Фердинанд. – Мне все равно…
– Хорошо, подпиши отречение и живи.
– Мы… Фер… Фердинанд Второй, мы… Я прочел… Я уже сказал, что согласен… Мне все равно…
Признаешь ли ты, что ни ты, ни твои предки не имели никаких прав на талигойский трон и занимали его незаконно?
– Да.
– Отказываешься ли
– Да.
– Признаешь ли ты единственным владыкой Талигойи законного наследника династии Раканов?
– Признаю.
– Приказываешь ли ты всем своим сообщникам явиться с повинной в тот же миг, как они узнают о твоем отречении?
– Как… Как я могу теперь что-то приказывать?
– На твоей совести смерть маршала Рокслея и за новое подстрекательство ответишь головой.
– Приказываешь ли ты всем своим сообщникам явиться с повинной в тот же миг, как они узнают о твоем отречении? – повторил ликтор.
– Да.
– Приказываешь ли ты тем, кому, не имея на то права, вручил оружие, безо всяких условий сложить его?
– Да.
– Приказываешь ли ты тем, кому ты беззаконно раздавал титулы, звания и ценности, вернуть незаконно полученное короне?
– Да.
– Приказываешь ли ты тем, кто признал себя твоим вассалом, предстать перед его величеством Альдо Раканом?
– Да.
– Отвечаешь ли ты за свои слова своей жизнью? Принимаешь ли ты на себя вину за все, содеянное твоим именем в прошлом, настоящем и будущем, и готов ли нести ответ?
– Своей жизнью… Готов. Да.
– Подпиши.
Полковник Морен помог свергнутому королю подписать отречение, а я не переставал смотреть на ухмыляющегося Эстебана. Сразу забылись все параллели с моим родным миром, забылись Энн, Айрис, и все то, что уже давно тревожило и занимало меня. Мой друг попал в плен и теперь я был просто обязан его оттуда вытащить – особенно после того, как он освободил меня. Сердце учащенно билось, срывалось дыхание, заливалось краской лицо: я уже знал, как помогу Эстебану сбежать.
====== Глава 44. Как признавать очевидное ======
На Дорамское поле, уже частично опустевшее, на котором должна была состояться казнь, я въехал в недоумении. Мне казалось, что по словам Альдо именно я должен был просить за жизни заложников. Но где те самые заложники? Холодно, порывы ветра бьют в лицо, а клочья серых облаков над головой извергают частые крупинки снега. От дрожи при виде мрачного лица Робера я не спасся.
– Привет, – осторожно поздоровался я, спешившись. – Как дела? Где все?
– Здравствуй, – угрюмо буркнул Робер, опустив голову. – Заложники в Багерлее, король тоже. Из Ургота примчался Рокэ Алва и сдался в плен.
– Что… – у меня перехватило дыхание.
– Хорошо, что тебя не было – вряд ли тебе бы понравилось зрелище, когда Люра разрубил надвое твой эр, – зло покосился на меня Эпинэ. – Прости, Дикон, – он прерывисто вздохнул. – Просто этого никто не ожидал. Люра был тем еще мерзавцем. Скажи, я могу тебе доверять?
– Вполне… – нахмурившись, я подумал
– Я собираюсь спасти Рокэ Алву, Дикон, – произнес он очень тихо, склонившись к моему уху.
Все стало еще хуже и еще сложнее. Когда Робер мне подробно объяснил, что Рокэ, Фердинанд и Эстебан находятся в Багерлее, в моем отважном мозгу появилась идея – спасать их и немедленно. А пока нужно сделать вид, что я доверяю Альдо и согласен с его действиями, втереться в доверие. Иначе рискую оказаться там же, где страдает монсеньор. Одна радость – Штанцлера заперли туда же. Ибо заслужил.
Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! Того же мнения придерживался и я, направляясь из особняка Рокслеев во дворец. И ничуть не жалел, что жил со своими вассалами. Первое время перебивался в особняке Робера Эпинэ, однако злющие аки волки южане достали сверлить меня недовольными взглядами и шептать за моей спиной. Такие выстрелят в спину убегающему и не поморщатся. Ну их. Я честно пытался подружиться с Карвалем, но ему хоть кол на голове теши. Встанет в позу, набычится, чтобы пробормотать нечто нечленораздельное, а потом постарается уйти. А Роберу жаловаться последнее дело, у него и своих проблем хватает.
– Заходи, – развалившийся в кресле Альдо был доволен, бодр и весел. – Как дела?
– Хорошо, – промямлил я неуверенно, оглядывая королевский кабинет. Раньше я здесь ни разу не был, да и не впустили бы.
– Ты по-прежнему живешь у Рокслеев? Да ты садись, не маячь перед глазами.
– Угу. Вассалы же.
– Ты не кисни, Дикон. Общаться с Робером, это, конечно, хорошо, но он тебя с нужного пути сбивает. Ты меня слушай, – посоветовал псевдо-Ракан, снова улыбаясь.
Ага, щас. Вот бегу, падаю, теряю тапочки и нахожу их белыми.
– Я верну старые порядки, – распинался белобрысый болтун. – Не кабитэлские – гальтарские. Золотые земли вновь станут единой империей. Не будет никаких гайиф, гаунау, фельпов, только Золотая Талигойя от моря до моря. Ну, Повелитель Скал, что скажешь?
Я бы сказал, ух как сказал! Но сквернословить во дворце – как-то не есть хорошо. Правила приличия и все такое. Поэтому пришлось промолчать, но вытаращить глаза, имитируя восторг от каждого услышанного слова.
– Вижу, согласен, ну и слава истинным богам! Глава Великого Дома должен жить в собственном дворце, а не в гостях у вассала, пусть и верного. Кто захватил дом Окделлов?
– Дедушка продал особняк, – протянул я, разглядывая с преувеличенным вниманием начищенные до блеска подсвечники, – а потом его снесли. Вроде. Точно не знаю.
– И теперь у его внука нет угла в столице, – Альдо покачал головой с видом расстроенного доброго дядюшки. – Ты год жил в особняке Алвы. Так селись там, – не дожидаясь моего согласия или отказа, он взял перо и что-то написал на листе бумаги. – Вот, держи дарственную. Только гони в шею кэналлийцев.
Мда. Кто еще кого погонит, после того, как из-за меня эр Рокэ едва не помер… Хотя Хуан наверное почувствовал, что запахло жареным и уехал спешно.