Сестра огненной ведьмы

Рябинина Татьяна

Значит, он все-таки услышал наш разговор. Я лихорадочно вспоминала, что именно было сказано.

– Когда я ждал вас в коридоре. Ждал тебя. Я слышал не все. Что-то о магии. О нас с Грайном. Значит, я не ошибся? На нас действительно заклятье?

– Да, Феннор, - мне не оставалось ничего иного, как сказать правду. Точнее, часть правды. – Именно поэтому ты такой… какой есть. Вы оба, с рождения, как свет и тьма. Эта тьма заставляет тебя совершать дурные поступки.

– Но почему мне никто об этом никогда не говорил?

От отчаяния

в его голосе стало больно. Неожиданно захотелось провести рукой по его волосам, но… разве я могла?

– Я думаю, ваши родители знали, но не говорили, потому что ничем не могли помочь. А мы с Кристель узнали совсем недавно. Она узнала – когда ездила в Эвиран. А еще – что это заклятие можно снять. Но… - тут я заколебалась и решила кое о чем промолчать. Вряд ли ему поможет, если он узнает, что для избавления от чар должен полюбить меня. – Но пока мы не знаем, как.

– Да? – Феннор усмехнулся. – А что за приятный способ упоминал Грайн?

– Не знаю, - покачала головой я, радуясь, что призрак не может покраснеть. – Возможно, это было о чем-то другом. Но я надеюсь, что со временем все выяснится.

Мы разговаривали еще долго.

– Ты не замерзла? – спохватился Феннор.

– Нет, конечно, - рассмеялась я. – Я не чувствую холода. Вообще ничего. Я же не человек. То есть тела человеческого у меня нет, только образ. Хотя могу говорить, слышать, видеть. Даже смеяться могу. А вот плакать нет. Не знаю, почему так. Магия.

– А как ты становилась лисой?

Я рассказала, как мать моей лисицы убило молнией, когда она рожала щенков.

– Один из них выжил. Одна лисичка. Выжила и стала бессмертной. Ну, не совсем. Не умрет от старости или болезни, но может погибнуть. И ее можно убить. Мы с ведьмой могли входить в ее тело.

– И где она сейчас? Лиса?

– В лесу, где же еще. Я по ней скучаю. Она, конечно, страшная злючка, но я ее люблю.

– Хорошо, что я ее не убил, - Феннор закусил губу.

– Целых два раза, - не удержалась я.

– Знаешь, Эстель, если я делаю что-то… мерзкое, обычно даже не сопротивляюсь, потому что это бесполезно. И тогда, у реки, убил бы, если бы не промахнулся. А когда держал ее за шкирку… Ты спрашивала вчера, почему не позволил Енне. Скажу честно, был соблазн убить самому. Как будто шептал кто-то в уши: давай, это же так просто, взять и свернуть шею. Но она посмотрела на меня… ты посмотрела, и я с этим справился. Тоже в первый раз. Может, и это какая-то магия?

– Может быть…

Мне вдруг стало на мгновение страшно – когда оглянулась назад. Ведь я дважды могла погибнуть от руки человека, которого… нет смысла притворяться – которого уже почти готова полюбить. Пусть это такая странная любовь-жалость, но из нее может вырасти и что-то большее.

– Мне с тобой как-то… спокойно, что ли? – Феннор облокотился на перила, глядя вниз. – И нет желания зацепить, обидеть. Вчера – это правда было не для тебя. Хотелось, чтобы Енна… нет, даже не ревновала,

с чего бы ей ревновать? Просто чтобы разозлилась. Понимал, что тебе это будет неприятно, но не мог сдержаться. А вообще я всегда сильнее всего обижаю тех, кто меня любит. Или хотя бы пытается любить. Родителей, братьев. Грайна особенно. Он злит сильнее всех. Потому что мы одинаковые внешне, но он – другой. Не такой, как я. Или я не такой, как он, неважно. Я понимаю, как ему трудно сдерживаться, но из-за этого еще сильнее хочется задеть, сделать что-то плохое. Как с Кристель тогда.

– А я думала, это из-за Енны, - переместившись ближе, я встала рядом с ним.

– Из-за Енны тоже, но так было всегда, с самого детства. Я всю ночь не спал, Эстель. Ты сказала, что это заклятье можно как-то снять…

Можно, мысленно, подтвердила я. Вот только для этого сначала я должна стать человеком. Даже если мы полюбим друг друга, кто позволит ему жениться на призраке? Да и зачем? Мужчине нужна настоящая жена, а не та, которая будет только выслушивать его жалобы и сочувствовать горестям. Это, конечно, немало, но недостаточно. Да и то самое настоянное на колдовских травах вино мы должны выпить все вместе.

– Наверно, придет время, и мы узнаем об этом, - что я еще могла сказать?

– Когда не знаешь, в чем дело, принимаешь как данное свыше. Хорошо, что родители не говорили мне о заклятье.

– Да, - согласилась я. – До шестнадцати лет мне казалось, что жить в лесу, быть живым огнем – это нормально. Я считала ведьму своей матерью. Но когда узнала правду и встретилась с Кристель, с родителями, стало невыносимо. Да и сейчас немногим лучше. Кто бы знал, как мне хочется стать самой обыкновенной девушкой, такой же, как сестра.

– Значит, нам обоим есть на что надеяться. И есть чего ждать.

Феннор коснулся моей руки и вздрогнул, когда пальцы прошли сквозь нее.

– Я забыл…

– Что разговариваешь с призраком?

Он не ответил, но предложил после молчания:

– Может, погуляем в саду? Если тебя не смущает, что нас увидят вместе.

– Меня? – усмехнулась я. – Бытность призраком имеет некоторые преимущества. Это Кристель переживала, что будут говорить о ней и о Грайне, а вот нас с тобой вряд ли заподозрят в чем-нибудь непристойном. Скорее скажут, что принц совсем сошел с ума.

– Ну и плевать! Так что, идем?

– А это не назло Енне? – с подозрением уточнила я, на что Феннор с удивлением пожал плечами.

– Даже не подумал о ней сейчас. Хочешь верь, хочешь нет.

– Хорошо. Только… я не могу ходить, как люди. Нам придется стоять или сидеть. Или я буду все время догонять тебя. Или обгонять.

– Это как? – он стал похож на удивленного мальчишку.

– Увидишь. Иди открой дверь и выйди в коридор.

Феннор остановился за дверью, глядя на меня, и вытаращил глаза, когда я вдруг оказалась рядом с ним. Вчера он, похоже, на мои перемещения в пространстве внимания не обратил.