Сестра (Похоть)

Тарасенко Евгений Андреевич

* * *

Любовь..., есть ли в мире хоть ещё одно понятие, которое выражало такую же гамму чувств?! Оно столь многогранно, что вряд ли есть человек, который знает их все. Но если говорить о любви как о чувстве возникающем между мужчиной и женщиной, то, на мой взгляд, малой кто из людей знает что же на самом деле это такое. Только единицы счастливчиков испытывали и испытывают настоящую, а главное взаимную любовь. Взаимность - главное условие настоящей любви. Сегодня я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что я один из этих счастливчиков. Я люблю свою жену и я любим ею. Только теперь я понял, что же на самом деле это такое любовь.

Во многих семьях существует любовь, но нет уважения, а это так же одно из составляющих настоящей любви. Родители не уважают своих детей, мужья жен и наоборот. Многие действительно готовы отдать всё, пойти на любые жертвы ради любимого человека. Не понимая, что нужно не только отдавать, но уметь принимать. Да, да мы привыкли к тому, что это фразу нам говорят наоборот, но для тех, кто по-настоящему любит она звучит именно так. Любовь это диалог двух душ, поэтому нужно не только уметь хорошо говорить, но и уметь слушать, что бы понимать, что нужно твоему партнёру. Как часто мы мучаем любимого человека?! Некоторые восклицают: Как же так я для него всё, а он ко мне так! Не понимая, что может быть это "всё" и не нужно вашему любимому, что он хочет чего-то конкретного. Трудно сказать чего больше несёт любовь Добра или зла. Мы по привычке думаем, что добро сильнее зла, поэтому считается, что любовь всегда добро, так как счастье, приносимое любовью, несомненно, самое большое и лучшее, что есть в этом мире. Но количество зла, приносимое любовью много больше - сколько смертей и загубленных судеб, больше половины населения Земли страдает от не разделённой любви.

С сестрой же у нас была лишь страсть, страсть и похоть. Мы полностью отдались, а лучше сказать поддались, этой страсти, утонули в ней. Мы и не хотели держаться, мы окунались в неё с головой, отдавая друг другу себя без остатка. Я до сих пор удивляюсь, как мы смогли сдать все экзамены в первый год нашей совместной жизни. Мы не жили, мы занимались сексом. Утром, вечером, ночью и днём, в институте и дома, в гостях, - везде где только можно, уличив минуту мы спешили уединиться. Всё ограничивалось только моими ресурсами, если бы я мог, мы занимались бы этим без остановки. Я думаю, некоторые наши знакомые, о чём-то догадывались, заставая нас в неловких ситуациях, женском туалете или в лесу, когда мы выезжали за город. Это уже был даже не секс, это было звериное совокупление и не страсть, а похоть, которая захлестнула нас. Мы перепробовали всё что только можно, может быть даже придумали что-то новое, что впрочем, и сексом то уже нельзя было назвать в истинном смысле этого слова. И мы НЕ ПРЕДОХРОНЯЛИСЬ, знаю, многие мне не поверят, но это правда, мы действительно не использовали ни каких средств контрацепции. Лишь несколько раз мы использовали презерватив. Понимали ли мы всю серьёзность ситуации? Конечно да, кому как не Ирине, учащейся в медицинском институте, было знать о последствиях. Но это лишь усиливало нашу страсть, подзадоривало, заставляя совершать все более не обдуманные поступки. В каждом из нас сидит этот "червячок", который заставляет нас совершать подобные вещи. Заставляет ходить по обрыву. Каждый, кто стоял на краю этого обрыва думал: "а что если...?", неизвестное манит, запретный плод сладок.

Не делай то, не делай этого, нельзя то, нельзя это. Родители повторяют нам эти слова с раннего детства и всё равно, все делают что-то, чего никогда нельзя делать, то о чём возможно жалеют всю жизнь. Все нарушают правила, вопрос лишь в том, - в какой степени?! Мы с сестрой нарушили их все и нарушив двинулись дальше. Покатившись вниз как по ледяной горке, мы уже не могли и не хотели останавливаться, наоборот мы лишь ускоряли движение. Это было настоящее сумасшествие, и мы отдались этому сумасшествию, дали ему завладеть нами, полностью поглотить. На мгновение, на миг мы возвращались в реальный мир из придуманного нами, и оглядываясь назад с ужасом понимали, что мы творим чудовищные вещи и мы хотели прекратить это, но стоило нам прикоснуться к друг другу как мы забывали обо всём на свете оказываясь в своём мире секса и похоти.

Сумасшествие и идиотизм, кретинизм не знаю, как его назвать, разные вещи. Практически со стопроцентной достоверностью доказано, что все жившие когда-либо на Земле гении в той или иной степени сумасшедшие. Где та грань, что отделяет реальный мир от выдуманного, по которой можно судить, здоров человек или болен. Психотерапевты шутят, что настоящие сумасшедшие не знают об этом, мы с сестрой знали, но от этого не переставали ими быть.

Нам самим

было интересно, что же будет дальше? И неизбежно настало то время, когда надо было задать себе этот вопрос. А дальше не было и не могло ни чего быть. Это был тупик. С самого начала, мы не хотели этого видеть, но это не зависело от нас.

* * *

Это случилось не в один день и даже не неделю и не месяц. Можно, конечно всё свалить на Армию, но это будет не правильно. Скорее наоборот она на некоторое время продлила наши отношения. Да и какая это была служба - всего год в своём городе, с высшим образованием, я, как обычно говорят: просидел "писарем в штабе". Помог отец со своими, а точнее его "шефа", связями в областной администрации. Безусловно, иногда было чертовски тяжело - были и разбитые носы и даже проломленные головы, но и в "обычной" жизни случаются неприятности. Я вообще считаю, что Армия это зеркало гражданского общества. Но у нас в Части не было психологического давления ведь зачастую "ломаются" не от физической боли, а из-за того морального унижения, которое в результате этого получают.

Ирина чуть ли не каждую неделю приезжала ко мне в и, конечно, мы занимались с ней не только разговорами.

Нам просто надоело, как не глупо и банально это прозвучит. Уже когда я учился на пятом курсе, а сестра начала работать мы практически перестали заниматься сексом. Лично я виду свой отсчёт с того времени, когда к нам приехала мама чтобы помочь устроиться Ире на работу, в начале моего последнего года учебы. В тот раз мама взяла отпуск на работе и жила у нас очень долго - больше месяца - и после того как они с Ириной нашли для неё работу.

В нашей комнате стояло две кровати, разумеется, как думали родители для меня и сестры. На самом деле мы спали на условно моей кровати, её же кровать расстилалась как раз только тогда когда приезжали родители или иные непредвиденные гости. В этот же раз после отъезда мамы Ира всё равно продолжила спать на своей кровати, всё это произошло так естественно, что осталось не замеченным, ни я, ни она не обратили на это внимание. Трудно объяснить и понять ту ситуацию сегодня, теперь я выношу её на первый план, а тогда это значило лишь то, что она хочет поспать одна и ничего более. Очень редко она делала так и раньше, но не больше чем на одну ночь. Это не означает, что мы перестали заниматься сексом, просто теперь это происходило не каждую ночь вот и всё. Просто она начала работать, просто мы стали старше, просто она стала женщиной...

Желание не ушло и не пропало, быть может, немного ослабло, но всё стало настолько приторно и обыденно, что это уже не доставляло прежнего удовольствия.

Поэтому я и говорил о двояком влиянии Армии: с одной стороны если бы не служба, то мы бы расстались раньше, но с другой - всё же Армия изменила меня, как сказали бы в свое время: сделала из меня "человека", также как изменила Ирину работа. К тому же именно во время моей службы она познакомилась с Лёней. Это произошло когда мне оставался месяц до "дембеля". Леонид работал стоматологом в той же поликлинике, куда устроилась сестра, на два года старше её, высокий, худой, с начинающей лысеть головой. Конечно, я не понимал, что она в нём нашла, нельзя сказать, что бы я ревновал, скорее мне было просто интересно, что у них получится, ведь ни я, ни она, ни имели связи с другими людьми.

Вообще же Леонид хороший человек мы сразу нашли с ним общий язык, теперь я думаю, что больше никому бы "не отдал" свою сестру. Добрый, надёжный, с ним она что называется "как за каменной стенной". И он действительно, а я знаю это точно, любит её, как, наверное, и она его.

Но похоть не выпустила нас полностью из своей власти, она лишь облегчила свою хватку, но не исчезла совсем. И иногда её волны, ослабленные, лишенные прежней силы, но не лишенные власти вновь захлёстывали нас с головой. Это случалось очень редко, но это происходило.

И здесь появилось что-то новое, в то время как всё говорило о том, что скоро мы должны были окончательно расстаться, произошло то, чего мы в душе больше всего боялись и неимоверно желали одновременно. Страсть начала вновь усиливаться. В нашей жизни появился новый элемент, новый запрет который мы не могли не нарушить. Если раньше этими элементами были родители, друзья, знакомые, то теперь им стал Леонид. Все те чувства, желания, которые, казалось, изжили себя и должны были окончательно исчезнуть. Начали возрождаться и мы почувствовали это.