Сестрички и другие чудовища
Шрифт:
И закончилась ли она вообще.
Чтобы как-то развеяться, лейтенант решил провести обеденное время с пользой: посетить выставку в холле второго этажа и ознакомиться с достижениями передовой полицейской мысли в области борьбы с кошмарами.
Передовая полицейская мысль впечатляла и даже где-то пугала.
Капканы двойного назначения для ловли оборотней.
Боевые фейерверки типа: «Земля — воздух — кошмар — а, нет, не кошмар — вот кошмар — опять не то — ага, попался — БАБАХ!»
Скоростная
Портативные щекоталки для вывода жертв из депрессии.
Титановые самозатягивающиеся сети из чистого титана.
Чёрный ящик неизвестного назначения, но очень устрашающего вида.
Муляжи-приманки в виде пластмассовых испуганных детишек всех цветов пластмассы.
Муляжи-отпугиватели в виде весёлых резиновых родителей всех размеров резины.
Невообразимое количество средств захвата и удержания кошмаров, в том числе японская портативная пространственно индифферентная петля и американские автономные программируемые наручники с запасом хода 12 километров.
О. перевёл взгляд с японско-американского великолепия на стенд с флажком его страны.
Большой джутовый мешок.
Если бы лейтенанту не было так плохо, ему бы стало очень стыдно.
— Хороший мешок, — задумчиво произнесли за спиной.
О. вспыхнул и обернулся. Но нет, майор Образцов смотрел на экспозицию без тени насмешки.
— Ты не тушуйся, Петрович, — сказал Леонид. — Никакие ходячие наручники не заменят хорошего мента… или копа. Это они от безрукости своей напридумывали. А вот мешок — это дело. Это я, пожалуй, у себя заведу. Ведь нечисть-то из мешка никуда не денется, правильно? А то мы у себя всё по старинке.
И майор кивнул на стенд с российским триколором.
В центре стенда величаво покоилась большая деревянная дубина.
— И что, — благоговейно прошептал О., — она действует на кошмары?
— Да она на всех действует, — сказал Образцов. — Кто ни сунется…
— Вот что я вам скажу, парни, — раздался сзади донельзя противный голос. — Если бы русские вместо дубин использовали демократию, демократии в мире было бы больше!
Образцов медленно, как в кино, повернулся к здоровенному детине в потрёпанной форме и с бляхой такого размера, что она вполне могла заменить бронежилет. И, судя по характерным вмятинам, неоднократно заменяла.
— А русским лишь бы напиться, — продолжил коп, глядя на О. — И споить какую-нибудь молодую демократию.
— Янки, — задушевно ответил Образцов, — гоу…
В какой-то момент лейтенанту показалось, что сейчас его сосед по номеру скажет что-то по-русски, но Образцов всё-таки преодолел себя и выдохнул:
— …хоум!
— Балалайика, — парировал здоровяк на грязноватом русском, —
— Вьетнам! — не уступил ему Образцов. — Пёрл-Харбор. Биг-мак.
Американец поднатужился:
— Солжиенитсин!
— Анжела Дэвис! — мгновенно отреагировал майор. — Луис Корвалан!
— Сталин! Распутин! — полез коп вглубь веков.
— Джордж Буш-старший! — ответил Образцов примером из новейшей истории. — Джордж Буш-младший!
Тут О. с удивлением понял, что хороший русский и противный американец очень похожи друг на друга — одного роста, комплекции и даже лица не слишком различались: злые, красные. Они вполне сошли бы за братьев-близнецов, которых в детстве разлучили международный капитал и хищническая усыновительная политика областного детдома. Будь это индийский фильм, нашедшиеся братья бросились бы друг другу в объятья.
Но поскольку это была реальность, то объятья предполагались только в рамках удушающих приёмов.
— Горбачьёв! Перестроийика! — процедил полисмен с таким видом, как будто наносил майору тяжёлое личное оскорбление.
И, что интересно, нанёс. Глаза Образцова налились кровью, как у быка, которому сообщили о переносе корриды из-за болезни тореадора, а рука непроизвольно — а может и произвольно — потянулась к стенду с дубиной. Рука копа синхронно двинулась к кобуре.
Лейтенант понял, что сейчас как раз тот самый момент, когда политическая воля малых государств может предотвратить глобальный конфликт.
— Лейтенант О.! — крикнул он.
По крайней мере одна из конфликтующих сторон оказалась не готова к такому заявлению. Американец наморщил лоб, пожевал губами и уточнил:
— А это кто?
— Это я! — как можно приветливее улыбнулся О. — Я лейтенант О. А это майор Образцов. А это…
О. сделал паузу, которую копу пришлось заполнить:
— Капитан Джефф!
— Отлично, Джефф! А мы с майором как раз говорили о ваших наручниках. Первый раз такое видим!
— Это Америка, сынок, — полисмен расправил плечи и стал казаться ещё здоровее. — Страна равных возможностей. Один американский парень изобрёл это, а другой американский парень сделал это своими руками!
О. мысленно закрыл глаза. Всё, сейчас Образцов возьмет дубину и…
Но майор был на удивление спокоен:
— А посмотреть можно?
Капитан Америка поколебался секунду, но решил проявить американское благородство, уступив просьбе поверженного в диспуте русского.
— Только не сломай, — сказал он величественно, протягивая майору наручники. — А то я вас, русских, хорошо знаю.
Оказалось, недостаточно хорошо.
— Один американский парень, говоришь? — и Образцов продемонстрировал гравировку на обороте технического чуда: «Made in China».