Сестры Марч (сборник)
Шрифт:
– Мне жаль, что вы тратите время на подобное чтение. Я это пишу, потому что платят. А платят потому, что заурядным людям нравится подобная чепуха… Вы едете зимой в Нью-Йорк?
Мисс Лем, поняв, к какой категории читателей ее причисляют, разумеется, должна была обидеться. Джо с опозданием поняла свою ошибку. И теперь ей ничего не оставалось, как бежать с места преступления. Не дав мисс Лем ответить на свой же вопрос о Нью-Йорке, она погнала Эми к порогу:
– Эми, скорее, мы опаздываем! До свидания, милочка, приходите к нам, наш дом всегда для вас открыт. Вас я не осмеливаюсь пригласить, мистер Лем, но если вы заглянете,
Своим тоном она явно передразнивала словоохотливую и сентиментальную Мей Честер, на что все обратили внимание. Эми выскочила из прихожей, испытывая непреодолимое желание то ли расхохотаться, то ли расплакаться.
– Ну что? На этот раз я справилась? – спросила Джо с очень довольным видом.
– Хуже не могло быть! – ответила Эми, бросая на сестру уничтожающий взгляд. – Я не хочу себе славы красильщицы и укротительницы лошадей.
– Ну а почему не позабавить людей? Они же понимают, что у нас нет ни грумов, ни средств, чтобы каждый год менять наряды. А мы находим выход из положения и не унываем.
– Все равно нечего выставлять напоказ нашу бедность. У тебя нет никакого самоуважения. И ты совершенно не понимаешь, в каких случаях надо быть разговорчивой, а когда лучше держать язык за зубами.
Джо шла, опустив голову, и терла нос жестким платком, словно наказывая себя за прегрешения.
– Ну а как мне надо вести себя тут? – спросила она, приближаясь к третьему дому.
– Как хочешь. Я умываю руки, – резко ответила Эми.
– Ну что ж! Это семейство мне как раз по душе. Мальчишки дома, так что мы славно проведем время. А то чинность плохо действует на мою конституцию, – угрюмо отвечала Джо, страдая оттого, что оказалась не на высоте.
Три юных джентльмена и их младшие братья оказали Джо такой радушный прием, что она, предоставив Эми развлекать хозяйку и мистера Тюдора, буквально ожила. Джо с захватывающим интересом слушала студенческие новости, ласкала пойнтеров и пуделей и от всего сердца соглашалась с тем, что «Том Браун молодчина». Потом ее пригласили посмотреть черепах, и по дороге через гостиную она так пылко обняла хозяйку дома, что та долго поправляла прическу и чепец. Впрочем, не имея дочери, миссис Тюдор испытывала материнские чувства к Джо и за ответную дочернюю нежность рада была принести в жертву долгую работу парикмахера-француза.
А Эми, махнув рукой на сестру, предалась удовольствиям, отвечающим ее нраву. Дядя мистера Тюдора был женат на настоящей английской леди, а Эми, несмотря на американское воспитание, преклонялась перед титулами и родословными. Впрочем, и вся наша юная демократия хранит еще любовь к британской короне – так взрослый сын почитает свою властную мать, которая долго удерживала его при себе и отпустила с бранью лишь после того, как он взбунтовался.
Но даже в аристократическом обществе пунктуальная Эми не забывала о времени. Когда срок визита истек, она пошла на поиски Джо, надеясь, что старшая сестра хотя бы здесь не навлекла позора на семейство Марч. Все могло быть и хуже, но Эми казалось, что хуже просто не бывает. Джо сидела на траве в окружении старших мальчиков, а пес положил свои грязные лапы на подол ее праздничного платья. Все внимание слушателей было поглощено захватывающим рассказом Джо об очередных проказах Лори. Тем временем младшие развлекались в сторонке на свой лад: один что-то выстукивал зонтиком
– До чего же они славные! Я с ними опять почувствовала себя девчонкой, – сказала Джо, пряча руки за спину, отчасти по привычке, а отчасти чтобы скрыть забрызганный грязью и потрепанный зонтик.
– Почему ты все время избегаешь мистера Тюдора? – спросила Эми, не желая пока обсуждать истерзанный вид Джо.
– Я его не люблю. Все время важничает, унижает своих сестер, мучает отца, неуважительно обращается с матерью. Лори называет его беспутным, а мне просто не хочется заводить с ним знакомство, так что пусть пребывает наедине с собой.
– Но ведь можно вести себя не столь демонстративно. А то отвесила ему холодный поклон, а потом без конца любезничала с Томми Чемберленом, у которого отец всего лишь хозяин бакалейной лавки. По-моему, все-таки Тюдор заслуживает большего внимания, – укоризненно заметила Эми.
– Ну нет уж! – продолжала упрямиться Джо. – Я никогда не буду ни уважать его, ни любить, несмотря на то что племянница брата его дедушки приходится троюродной сестрой какому-то там лорду. А Томми беден, застенчив, добр и умен. Я самого лучшего о нем мнения, и мне нравится показывать это, и вот он-то джентльмен, хоть и должен заниматься взвешиванием и завертыванием.
– С тобой бесполезно спорить!
– Вот и не будем спорить, – согласилась Джо. – Примем дружелюбный вид и оставим в следующем по списку доме наши визитные карточки, потому что Кингов, к моей несказанной радости, нет дома.
Карточки были оставлены в прихожей. Возле пятого по счету дома Джо вновь вознесла благодарение небу – им сообщили, что юные хозяйки поехали в гости.
– Ну, теперь домой! К тете Марч заглянем в другой раз. Незачем тащиться по пыли в лучших нарядах, когда мы уже так устали и раздражены.
– Говори за себя. Если тетя любит, когда мы навещаем ее, да еще красиво одетые, то почему не доставить ей радость? И не думаю, что уличная пыль нанесет больший урон твоему наряду, чем грязные собаки и мальчишки с мячом! Постой! Наклонись-ка, я стряхну крошки с твоей шляпки.
– До чего ты хорошая девочка, Эми! – вздохнула Джо, с раскаянием глядя то на свой испорченный наряд, то на безукоризненно чистый и свежий костюм сестры. – Хорошо бы и мне научиться так угождать людям в мелочах. Я ничего не имею против большинства людей, но они отнимают столько времени! Я рада каждому помочь в чем-нибудь важном, но им важнее моя любезность, чем моя помощь и дружба.
Эми улыбнулась, внезапно смягчилась и заговорила наставительным тоном:
– Женщинам следует учиться покорности, особенно если они бедные. Потому что для них это единственный способ отблагодарить за добро. Если бы ты усвоила эту науку, к тебе относились бы даже лучше, чем ко мне.
– Я знаю, что я противная и капризная и что ты кругом права… Но понимаешь, мне легче рисковать жизнью для людей, чем делать из любезности то, к чему не лежит душа. Это моя беда, что одни вещи я слишком люблю, а другие упорно не принимаю.