Сети (Первая книга стихов) (издание 1923 года)

Кузмин Михаил Алексеевич

Ноябрь 1907

Часть третья

Вяч. И. Иванову

I

Мудрая встреча

Стекла стынут от холода…

Стекла стынут от холода, Но сердце знает, Что лед растает — Весенне будет и молодо. В комнатах пахнет ладаном, Тоска истает, Когда узнает, Как скоро дастся отрада нам. Вспыхнет на ризах золото, Зажгутся свечи Желанной встречи — Вновь цело то, что

расколото. Снегом блистают здания. Провидя встречи, Я теплю свечи — Мудрого жду свидания.

О, плакальщики дней минувших…

О, плакальщики дней минувших, Пытатели немой судьбы, Искатели сокровищ потонувших, — Вы ждете трепетно трубы? В свой срок, бесстрастно неизменный, Пробудит дали тот сигнал, Никто бунтующий и мирный пленный Своей судьбы не отогнал. Река все та ж, но капли разны, Безмолвны дали, ясен день, Цвета цветов всегда разнообразны, И солнца свет сменяет тень. Наш взор не слеп, не глухо ухо, Мы внемлем пенью вешних птиц. В лугах — тепло, предпразднично и сухо — Не торопи своих страниц. Готовься быть к трубе готовым, Не сожалей и не гадай, Будь мудро прост к теперешним оковам, Не закрывая глаз на Май.

Окна плотно занавешены…

Окна плотно занавешены, Келья тесная мила, На весах высоких взвешены Наши мысли и дела. Дверь закрыта, печи топятся, И горит, горит свеча. Тайный друг ко мне торопится, Не свища и не крича. Стукнул в дверь, отверз объятия; Поцелуй, и вновь, и вновь, Посмотрите, сестры, братия, Как светла наша любовь!

Моя душа в любви не кается…

Моя душа в любви не кается Она светла и весела. Какой покой ко мне спускается! Зажглися звезды без числа. И я стою перед лампадами, Смотря на близкий милый лик. Не властен лед над водопадами, Любовных вод родник велик. Ах, нужен лик молебный грешнику, Как посох странничий в пути. К кому, как не к тебе, поспешнику, Любовь и скорбь свою нести? Но знаю вес и знаю меру я, Я вижу близкие глаза, И ясно знаю, сладко веруя: «Тебе нужна моя слеза».

Я вспомню нежные песни…

Я вспомню нежные песни И запою, Когда ты скажешь: «Воскресни». Я сброшу грешное бремя И скорбь свою, Когда ты скажешь: «Вот время». Я подвиг великой веры Свершить готов, Когда позовешь в пещеры; Но рад я остаться в мире Среди оков, Чтоб крылья раскрылись шире. Незримое видит око Мою любовь — И страх от меня далеко. Я верно хожу к вечерне Опять и вновь, Чтоб быть недоступней скверне.

О милые други, дорогие костыли…

О

милые други, дорогие костыли, К какому раю хромца вы привели! Стою, не смею ступить через порог Так сладкий облак глаза мне заволок. Ах, я ли, темный, войду в тот светлый сад? Ах, я ли, слабый, избегнул всех засад? Один не в силах пройти свой узкий путь, К кому в томленьи мне руки протянуть? Рукою крепкой любовь меня взяла И в сад пресветлый без страха провела.

Как отрадно, сбросив трепет…

Как отрадно, сбросив трепет, Чуя встречи, свечи жечь, Сквозь невнятный нежный лепет Слышать ангельскую речь. Без загадок разгадали, Без возврата встречен брат; Засияли нежно дали Чрез порог небесных врат. Темным я смущен нарядом, Сердце билось, вился путь, Но теперь стоим мы рядом, Чтобы в свете потонуть.

Легче весеннего дуновения…

Легче весеннего дуновения Прикосновение Пальцев тонких. Громче и слаще мне уст молчание, Чем величание Хоров звонких. Падаю, падаю, весь в горении, Люто борение, Крылья низки. Пусть разделенные — вместе связаны, Клятвы уж сказаны — Вечно близки. Где разделение? время? тление? Наше хотение Выше праха. Встретим бестрепетно свет грядущего, Мимоидущего Чужды страха.

Двойная тень дней прошлых и грядущих…

Двойная тень дней прошлых и грядущих Легла на беглый и не ждущий день — Такой узор бросает полднем сень Двух сосен, на верху холма растущих. Одна и та она всегда не будет: Убудет день и двинется черта, И утро уж другой ее пробудит, И к вечеру она уже не та. Но будет час, который непреложен, Положен в мой венец он, как алмаз, И блеск его не призрачен, не ложен — Я правлю на него свой зоркий глаз. То не обман, я верно, твердо знаю: Он к раю приведет из темных стран. Я видел свет, его я вспоминаю — И все редеет утренний туман.

Декабрь 1907

II

Вожатый

Victori Duci[4]

Я цветы сбираю пестрые…

Я цветы сбираю пестрые И плету, плету венок, Опустились копья острые У твоих победных ног. Сестры вертят веретенами И прядут, прядут кудель. Над упавшими знаменами Разостлался дикий хмель. Пронеслась, исчезла конница, Прогремел, умолкнул гром. Пала, пала беззаконница — Тишина и свет кругом. Я стою средь поля сжатого. Рядом ты в блистаньи лат. Я обрел себе Вожатого — Он прекрасен и крылат. Ты пойдешь стопою смелою, Поведешь на новый бой. Что захочешь — то и сделаю: Неразлучен я с тобой.