Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
Дочитав новости, Орри разговорился с полным мужчиной, который представился как мистер Кобб из Питерсберга, коммивояжер.
– Английские иголки и превосходные швейные нитки, – пояснил он с мягким виргинским выговором. – Поставляются только в лучшие торговые дома. Один Бог знает, что будет с моей коммерцией при всех этих беспорядках. Я так понимаю, вы тоже южанин?
– Из Южной Каролины, – кивнул Орри.
– И далеко едете?
– В Пенсильванию.
– Позвольте дать вам небольшой совет. Я на прошлой неделе был в Филадельфии, и мне там пришлось нелегко. Осмелюсь даже сказать: чрезвычайно нелегко. Южан слишком просто
– Спасибо за подсказку, – кивнул Орри, хотя мысленно уже отверг это предложение.
Да, он не слишком верил в идею суверенного Юга. Но и носить цвета противоположной стороны тоже не собирался.
В Вашингтоне ему удалось увидеть только вокзал. Платформы и залы ожидания были наводнены армейскими офицерами и семьями гражданских. Большинство офицеров прибывали в город, гражданские же, наоборот, уезжали. Орри предположил, что это южане, которые возвращались на родину после увольнения со своих должностей в правительственных или военных ведомствах.
Вечером понедельника, в дымном свете вокзальных фонарей, Орри наблюдал за тем, как страна делает очередной роковой шаг к настоящей войне. Какой-то потеющий мужчина в рубашке с короткими рукавами писал последние новости мелом на черной грифельной доске. Одна новость гласила, что президент Линкольн заявил о существовании некоего мятежа и призвал семьдесят пять тысяч добровольцев встать под ружье на три месяца.
Маленькая толпа, собравшаяся перед доской, зааплодировала. Орри повернулся, чтобы пойти к своему поезду. Толпа напирала, выкрикивая одобрения президенту и проклиная Юг. Орри понял, что пройти не сможет.
– Извините… – сказал он.
Никто не отступил. Трое мужчин, стоявших поближе, внимательно всмотрелись в него. Он пожалел, что не взял с собой в дорогу пистолет.
– Что вы сказали, мистер? – спросил один из троих.
Орри понимал, что должен говорить как можно меньше, но подобные меры предосторожности были ему противны.
– Сказал, что мне бы хотелось пройти, если вы не против.
– Эй, да тут у нас джентльмен-южанчик! – прорычал другой мужчина.
В то же мгновение Орри окружила толпа зевак, большинство из которых, как ему показалось, были потными мужчинами с небритыми физиономиями и злыми глазами. Они преградили ему дорогу спереди и с боков. За спиной послышался чей-то мерзкий шепоток. У него пересохло во рту.
Толпа все больше напирала. Прижимая правой рукой сумку с деньгами, он судорожно думал, как вырваться из этого кольца. Чьи-то руки схватили сумку. Голоса стали громче.
– А что это у тебя в сумке, южанчик?
– Спорю, что-то ценное.
– Давай посмотрим.
– Давайте посмотрим! – подхватили все хором. – Давайте посмотрим!
В ушах у Орри зазвенело от панического страха. Он почувствовал, как сумка вот-вот соскользнет с плеча, и подчеркнуто открыто потянулся к внутреннему карману сюртука. Мужчина, который держал сумку,
– Если обычная вежливость не убеждает вас в том, что нужно дать мне пройти, джентльмены, – сказал Орри, – мне придется прибегнуть к другим средствам. – Он сунул руку за левый отворот сюртука; мужчина тут же отпустил сумку.
– Эй, парни, поосторожнее. Он вооружен.
Стоявшие поближе сразу утратили желание дразнить чужака. Орри продолжал держать руку за пазухой, и сначала один мужчина, потом другой попятились, открывая для него проход. Ему было нелегко нести сумку, прижимая ее к боку лишь верхней частью руки, но он справился. Быстро пройдя вперед, Орри чувствовал, как яростно колотится пульс в ладони.
Выбравшись из толпы, он поспешил прочь. Один-два голоса выкрикнули ему вслед оскорбления. Он даже не оглянулся.
В поезде Орри пытался подремать, но был слишком потрясен недавними событиями, поэтому всю ночь просидел без сна, поставив сумку между ногами. На следующее утро, в Филадельфии, он нашел галантерейный магазинчик и купил небольшие ножницы, иглу, нитки и ленточки трех цветов. После этого, запасшись терпением и призвав на помощь какую-то краснощекую женщину за стойкой небольшого ресторанчика, он сложил из ленточек розетку. Женщина с большой радостью согласилась выполнить его неожиданную просьбу и, похоже, даже гордилась тем, что помогает ему.
– Вы из Виргинии? – спросила она. – Говорят, в этом штате много противников рабства.
Орри лишь молча улыбнулся в ответ. Все сомнения женщины растаяли, когда она прикрепляла розетку к его лацкану.
В Лихай-стейшн Орри приехал вечером вторника, шестнадцатого апреля. Городок заметно разросся, на другом берегу реки появился целый новый район, состоящий из нескольких десятков дешевых домов, Саус-стейшн. На вокзале Орри увидел, как какой-то мужчина с большой, промазанной клеем кистью в руке вешает на стену плакат рядом с желтым пятном света от фонаря. Подойдя ближе, Орри прочитал, что это объявление о вербовке, настойчиво приглашавшее мужчин вступить в ряды добровольческого полка, создаваемого в ответ на призыв Линкольна.
Орри вышел из освещенного круга, но его уже успели заметить несколько бездельников, прогуливающихся перед зданием отеля. Да и как можно было не заметить высокого худого мужчину в пыльной дорожной одежде, с двумя сумками и только одной рукой? Хорошо бы они разглядели розетку, подумал Орри.
Когда он проходил мимо отеля, один из них сказал своим приятелям:
– Подозрительный тип. Кто-нибудь его знает?
Все замотали головами.
– Вроде похож немного на старого Эйба? – добавил кто-то.
– Наверное, его брат. – Говоривший быстро спустился с крыльца и побежал за Орри. – Подвезти, мистер? Всего десять центов в любое место в городе.
Орри вопросительно вскинул брови, одновременно кивая в сторону огней Бельведера на холме.
– К дому Хазардов? – Горожанин почесал подбородок – любой, кто приехал к единственному в городе миллионеру, и сам наверняка не бедняк, рассудил он. – Ну, тогда на десять центов больше.
Орри согласно кивнул. Открытая коляска покатила вверх по крутому подъему. Внезапно в черном небе над Бельведером вспыхнула тонкая сверкающая белая полоса и почти вертикально устремилась к земле. Через мгновение после того, как Орри сообразил, что это упавшая звезда, она растаяла.