Север помнит
Шрифт:
– Разве он мог сотворить такое по собственному желанию? – Сэм сильно сомневался в этом. – Должно быть, кто-то его надоумил. Кто-то его использовал в своих целях. Думай, Аллерас. Думай.
Воцарилась тишина. Сфинкс наморщил лоб так сильно, что, казалось, ему больно. Наконец он открыл глаза.
– Ага, - прошептал он. – И кажется, я его видел.
========== Рамси ==========
Комментарий к Рамси
Предупреждение: ненормативная лексика и описание насилия. Это же Рамси.
Самое приятное – это ожидание. Он видел ожидание в их глазах, носом его чуял, наблюдая, как они корчатся, извиваются и гадят под себя, а нож неотвратимо приближается, все ближе и ближе. Обычно ему предлагали дорогие подарки, один другого лучше.
Однако этот пленник визжал не так громко, как Рамси хотелось. И это удивительно, ведь он так похож на свинью. Лорд Слишком-Жирный-Чтобы-Сесть-На-Коня собственной персоной, голый и исхлестанный; благодаря усилиям Деймона Станцуй-Для-Меня шрамы от плетей казались синевато-багровыми на жирном теле. Может быть, в этом и загвоздка, подумал Рамси, придирчивым взглядом знатока озирая открывшуюся картину. Со всеми этими жировыми подушками он толком и не чувствует, что с ним делают.
– Нужно вспороть ему брюхо и выпотрошить, м’лорд, - посоветовал Деймон. – На дворе зима, а китовый жир отлично согревает в холодной тьме. Мы всегда подозревали, что у него где-то внутри сидит тощий хмырь и просится наружу.
– Разве? – переспросил Рамси, разглядывая крепко сколоченную огромную дыбу, к которой они привязали Мандерли, потому что обычная его не выдержала бы.
– Единственный способ его заткнуть – дать пожрать. Давай-ка пособим нашему жирному другу в его благородном стремлении похудеть, Деймон. Выдерни ему еще один зуб.
– Сию минуту, м’лорд. – Ухмыляясь, Деймон сунул нож в жаровню. Рамси подошел к Мандерли и принялся в задумчивости кружить вокруг него, пытаясь определить, откуда у толстяка взялась такая неведомая храбрость. Впрочем, похоже, это и не храбрость вовсе; возможно, внутри он уже умер. Они не меньше полудюжины раз помогали ему похудеть, но хотя из разорванного рта текла кровь, а от мизинца на правой руке остался только окровавленный обрубок, Мандерли все еще отказывался просить, умолять или распускать нюни. Он нанес очень серьезное оскорбление умениям Рамси, и лорд Хрюшка сильно пожалеет о своем поведении, но сейчас, пока Деймон накаляет нож и Мандерли уже понял, что это означает, пора вместо кнута показать пряник.
– А ведь это вовсе и не обязательно, - мягко сказал Рамси, отлично подражая свистящему шепоту отца. – Расскажи, что ты сделал с теми тремя Фреями. Расскажи, куда сбежал Манс-налетчик. Можешь не притворяться, что ты на нашей стороне. Этим ты уже никого не обманешь.
К его вящему разочарованию, Мандерли улыбнулся.
– Совсем ему башню снесло, - сказал Живодер, еще один из парней Рамси, захихикав. – Усекли? Башню снесло? Мы в подземельях Винтерфелла, а я сказал, что ему башню…
Его объяснения, в чем соль шутки, резко оборвались, потому что Рамси, не оборачиваясь, одним ударом впечатал его в стену. Правду сказать, он на самом деле был несколько раздражен, ведь все и так было понятно. После того как они разгромили жалкий сброд Амбера и взяли короля Станниса в плен, война, казалось, была окончена. Станниса повесили, выпустили ему кишки, содрали кожу и наконец четвертовали. Рамси велел подбить его кожу волчьим мехом и сшить из нее одеяло. Однако стычки с северными кланами и людьми Баратеона не прекратились, а разведчики приносили зловещие вести о том, что в лесах видели еще одного Станниса, вполне живого и неосвежеванного. Насколько Рамси было известно, оба брата Станниса мертвы, близнеца у него никогда не было, значит, здесь кроется какая-то дурная хитрость. А Рамси Болтон не любил, когда его пытаются обхитрить. Не то что не любил – терпеть не мог.
Он подумывал было выманить этого
Однако его ожидания не оправдались. Вместо Станниса на выручку Мансу-налетчику подоспела горстка одичалых. Рамси и не подозревал, что вольный народ способен на такую верность, но он либо недооценил их, либо переоценил Баратеона. Ловушка сработала, но один из одичалых ухитрился вскарабкаться по крепостной стене, открыть клетку Манса и сбежать вместе с ним. Потом Рамси понял, что они могли, убегая, вломиться в камеру, где содержался Мандерли, и он был уверен, что жирный лорд помог им скрыться. Замок уже перевернули вверх дном, по меньшей мере дюжину голов одичалых насадили на пики, но Налетчик и его спаситель так и не нашлись.
Нож уже накалился докрасна. Что ж, посмотрим, выдержит ли упрямый Мандерли еще один раунд. Рамси протянул руку, и Деймон вложил в нее мерцающий вишнево-красным клинок, как следует обмотав рукоять. Рамси поднес нож к искалеченной руке Мандерли достаточно близко, чтобы услышать, как шипит сало.
– Тебе не рассказывали, что случилось с моей первой женой? – непринужденно спросил он, наблюдая, как на лбу Мандерли выступает пот. – С леди Хорнвуд? Честное слово, я не нарочно. Но так уж совпало, мне всегда было интересно, можно ли на самом деле съесть собственные пальцы. Для начала нужно засунуть их в рот и не подавиться. Потом вонзить в них зубы. Cодрать кожу, кусок за куском. С жилами будет сложнее, они пожестче. Знаешь, в руке столько нервов, боль должна быть невыносимой. Только совсем обезумев от голода можно совершить такое. Деймон, покажи ему.
Деймон весело прикусил средний палец Мандерли, и в это же время Рамси прижал раскаленное лезвие к его запястью. Толстяк, запрокинув голову, забился в агонии, его дряблые мышцы затряслись в тщетной попытке вырваться. Когда Деймон и вправду начал грызть, Мандерли издал придушенный стон и заколотил второй рукой, привязанной к дыбе. Он уже хрипел, порываясь закричать, когда наконец Деймон с хрустом перекусил кость пополам и с гордым видом показал откушенный палец.
– Поджарь его, - сказал Рамси. – Может, добавить яблок или чеснока? Не бойтесь, милорд Мандерли, вы не умрете от голода, пока у вас еще есть пальцы. Они же размером почти как ягнячьи ножки.
– Ты… - Глаза Мандерли закатились. Казалось, он был на грани обморока, но в его голосе, искаженном мукой, звучала ярость, а не слабость. – Хочешь… чтобы я рассказал тебе кое-что? Ладно… скажу. Старки… они живы, ублюдок. И я собираюсь… прожить достаточно… увижу, как их волки рвут тебя… на мелкие клочки.
– Узрите же, - объявил Рамси, театрально повернувшись к своим помощникам. – Предатель признался. Вы заставили нас поволноваться, милорд Минога. Осмелюсь сказать, мы почти поверили вам. А теперь скажи нам, что ты знаешь, и мы просто отрежем тебе следующий палец. Когда сам попросишь.
– Гори в аду. – По подбородкам Мандерли стекала смесь крови и рвоты.
Рамси рассмеялся, пытаясь скрыть рвущуюся наружу ярость. Хоть это казалось невозможным, но даже у него начал иссекать запас идей. Всегда можно засунуть Мандерли в задницу раскаленную кочергу, но нужно, чтобы он был в состоянии говорить. Не допущу, чтобы вокруг шептались, будто бы Слишком Жирный Лорд устоял перед моим любезным вниманием. Ни за что!
Палец уже почти дожарился, аппетитно похрустывая на жаровне. Рамси снял его с вертела и откусил кусочек, чтобы всем было видно. Не так плохо, разве малость жестковат.