Север помнит
Шрифт:
– Что ж, - сказал он и сглотнул. – Деймон, скорми остальное Мандерли. Он и так от нас натерпелся, мы не можем лишить его кусочка…
– Лорд Рамси!
Рамси и его парни все вместе раздраженно повернулись. Перед ними стоял всякое повидавший слуга его отца, который взирал на жуткое зрелище с явным отвращением. Уставившись прямо перед собой, он обратился к одному только Рамси:
– Ваш лорд-отец желает видеть вас в Большом Чертоге. Немедленно.
– Немедленно? – Рамси не понравилось, что лорд Русе употребил это слово. – Скажи ему, я занят. Провожу важное расследование для нашей будущей стратегии.
–
Я сдеру с тебя кожу, пока ты спишь, человечишка. Кипя от злости, Рамси растолкал своих приспешников и изобразил угрожающе подобострастный поклон.
– Я весь к услугам моего лорда-отца.
Путь из подземелья до Большого Чертога занял некоторое время. Снова шел снег. В Винтерфелле не осталось ни одного уголка, ни одной щели, не припорошенной белым; сосульки обрамляли каждый карниз, каждую бочку, а головы одичалых превратились в замерзшие безликие комки. Рамси выдохнул серебристый клуб пара. С его одежды и рук капала кровь, оставляя в заснеженном дворе яркие следы. Надеюсь, меня прервали не зря.
Лорд Русе сидел в одиночестве в мрачном, сером Большом Чертоге. Он, как и всегда, холодным вежливым кивком отпустил слугу, потом повернулся к сыну, смерил его взглядом и, не говоря ни слова, ударил по лицу.
Рамси ощупал лицо, слишком удивившись, чтобы рассердиться.
– Семь преисподних, за что?
– Ты в своем уме? – В шепоте лорда Русе звучала испепеляющая ярость. – Как лорд Винтерфелла и Хранитель Севера ты пытаешь лорда Белой Гавани, а потом во всеуслышание хвастаешься об этом? Ты уже просрал свой брак, просрал попытку вернуть жену обратно, просрал захват Станниса в плен, просрал Манса-налетчика, и теперь это? Сера и пламя, ты что, спятил?
Рамси с бешенством смотрел на отца. Прядь длинных темных волос упала ему на глаза.
– Разве ты сам не разглагольствовал – «мирная земля, тихий народ»? Надо же, какое, блядь, великодушие, ты не велишь мне получить признание от вассала, который предал нас, а ведь именно ты убил Короля Севера! Или ты забыл…
На этот раз Рамси даже не заметил, откуда пришел удар. Он упал на одно колено, чувствуя вкус крови во рту, и едва не рухнул вниз головой с помоста. Его лорд-отец стоял над ним, все еще занеся кулак, и лицо его было словно маска.
– Вот, - сказал Русе Болтон, - вот и ответ на мой вопрос. Ты точно спятил. Как тебе и каждому в королевстве известно, его величество короля Робба предательски убили Фреи, нарушив священные законы гостеприимства. Кстати, как раз сегодня прилетел ворон из Близнецов. Боги воздали свое отмщение. С лордом Уолдером случился удар.
– И что, он помер? – проворчал Рамси. Не сейчас, так скоро помрет. Как и ты, старик.
– Пока нет, - безучастно ответил лорд Русе, - но он лишился речи и разума. Эдвин Фрей фактически стал лордом Близнецов, хотя я полагаю, что усилиями Черного Уолдера труп старого лорда Уолдера не успеет остыть, как Эдвин уже присоединится к нему. Без сомнения, для леди Рослин будет лучше покинуть это место.
– Леди Рослин? – Рамси было глубоко наплевать на нее. Всего лишь какая-то щелка, которую всучили этому импотенту Талли, и с их свадьбы все и началось.
– Именно. – Лорд Русе остановил взгляд блеклых глаз на своем незаконнорожденном сыне. – Прибыли
Неудивительно, что Черный Уолдер уже точит нож. Рамси почувствовал духовное родство с человеком, который скоро станет главой дома Фреев. У нас обоих есть родичи, которые отстранили нас от законного наследства, и эти родичи зажились на свете. Если лорд Русе еще раз унизит его подобным образом, он покойник. А что до его юной беременной мачехи, кстати, тоже из Фреев, Рамси собрался поохотиться на нее, как только снег немного сойдет. Забавно будет посмотреть, как Толстая Уолда скачет по лесам, правда, охота, судя по всему, будет недолгой. Его сучки быстро вырвут у нее из живота нежный кусок мяса; им это придется по вкусу. Может, я закопаю ее труп рядом с трупом Мандерли, для компании.
– А теперь, - продолжил лорд Русе, - по поводу твоей последней блажи. Ты немедленно это прекратишь и вернешь Вимана Мандерли в его покои. По твоей вине мне придется придумать какое-то объяснение для его увечий. А потом ты займешься делом – пойдешь с отрядом в крипту и выкуришь оттуда Налетчика, или…
– В крипту? – Рамси все больше выходил из себя. – И что заставляет тебя думать, что он, блядь, там?
– Потому что, - сказал лорд Русе, - когда он был здесь, он выдавал себя за некоего Абеля, а это, если я правильно понимаю, анаграмма для имени «Баэль». Есть легенда про Баэля-Барда. Я не ожидаю, что ты ее знаешь, но если вкратце, этот Баэль похитил дочь короля Винтерфелла, и они скрывались в крипте несколько лет. Только одичалые могут прибегнуть к такому низкому коварству. Кроме того, нельзя говорить о том, что замок проверен полностью, если не смотрели в крипте.
– Сам там ищи, если ты так, блядь, уверен, что он там.
– Я не прошу о добровольной помощи. Я просто сообщаю тебе о том, что ты должен сделать. А если эта задача тебе не по вкусу, ты возглавишь боевой отряд и захватишь всех одичалых, которым удалось сбежать. Кроме того, я ожидаю от тебя внятный ответ, как ты ухитрился так провалить дело с этими Баратеонами.
– Это был Станнис! Это был долбаный Станнис! Он был на него похож!
– Внешность бывает обманчива. Итак, что ты выбираешь?
– Я сейчас покажу тебе, что я, блядь, выбираю. – Рамси не совсем так это себе представлял, но он не мог упустить такую возможность. Без лишних слов он прыгнул и почти сомкнул руки на горле своего отца, но резко остановился, почувствовав неожиданный поцелуй стали.
– Глупо, Рамси, - удрученно произнес Русе Болтон. – В высшей степени глупо. Ты не оправдал оказанное тебе доверие, и у меня достаточно гордости, чтобы принять позор, который ты навлек на дом Болтонов. День, когда я поимел твою мать, был днем…
– Поздно! – огрызнулся Рамси. – Ты уже признал меня! Ты уже не можешь снова сделать меня бастардом, старик!
– Да, - замогильным голосом ответил лорд Русе. – И я горько об этом сожалею. Ты превратился в бешеного пса, Рамси, а бешеных псов уничтожают ради их собственного блага и блага окружающих. Увы, существует запрет на убийство родичей, и только это удерживает меня, иначе я давно бы от тебя избавился. Но настанет день, когда я страстно возжелаю заключить мир, а ты станешь отличным козлом отпущения, и я выдам тебя в качестве доказательства моей искренности.