Север помнит
Шрифт:
– Пока вам не исполнилось шесть, - повторил Тирион. – Вы с Оппо были близнецами?
Пенни удивилась.
– Да. А что?
– Ты никогда не говорила об этом.
– Прости. – Пенни нервно потеребила волосы. – Я не говорила… а мне казалось, что говорила, но это теперь уже не важно.
– Ты права, это не важно. – Тирион тоже смотрел на море, лишь бы не встречаться с ней глазами. Они убили ее брата, приняв его за меня. Он думал, что справился, но временами его все еще терзало чувство вины. Будь я проклят, если знаю, почему. Я в этом не виноват.
Внимательно изучая горизонт, он вдруг увидел
Тирион нахмурился и наклонился вперед. Он заморгал, пытаясь убедить себя, что это ему мерещится в сумерках. Волантийцы внизу, казалось, ничего не заметили.
– Что такое? – спросила Пенни, заметив его беспокойство.
– Ничего, - неубедительно солгал Тирион. – Эта ночь, так или иначе, будет полна событий. И это напомнило мне, что мы на самом деле должны спуститься.
– Я вот думаю, - Пенни не двинулась с места. – Как ты считаешь, сир Джорах вернется с королевой?
– Сильно сомневаюсь. Благородный кретинизм хорош для поэтов. Для отвергнутых любовников он далеко не так хорош. А что?
– Просто… я подумала, они как из песни. Медведь и прекрасная дева. Я вспомнила, как мама мне пела, и мне показалось это… важным, что ли.
– Я помню, мне тоже кое-кто пел, - сказал Тирион. – И это значит, что я должен немедленно выпить.
Пенни укоризненно посмотрела на него. У нее красивые глаза.
– Она всегда пела одну песню. Я думаю, это мирийская песня.
– Твоя мать была из Мира?
– Нет. Из Вестероса. Из западных земель. Она была… из бедняков. Никто.
– Та, что мне пела, тоже была из западных земель. – По неизвестной причине сердце у Тириона заколотилось. – Тоже из бедняков. Никто. С темными волосами. А что… - О боги, Ланнистер, не спрашивай, не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы… - что за песня?
Пенни помолчала. Потом она медленно и робко напела несколько строк. И Тирион Ланнистер почувствовал, что все, что он когда-либо знал, рухнуло ему на голову, словно наковальня.
Была моя любовь прекрасна, словно лето, и локоны ее – как солнца свет.
Он не мог дышать. Он не мог думать. Все кружилось, и он сам удивился, как не рухнул со стены. Не может быть, не может быть, твердил он себе, но каждая оглушенная, дрожащая частичка его тела выдавала ложь. Драконы уже не имели значения, а Железный трон – тем более. Эйегон и Дейенерис, Таргариены, Ланнистеры, Мартеллы, Джейме, Серсея, Мирцелла, Тристан, бедный сожженный Квентин, решимость сира Барристана убить Хиздара зо Лорака – все это было уже не важно. Он слышал только шум крови в ушах.
Пенни встревоженно смотрела на него.
– Тирион? Тирион? Тирион, что случилось?
Он обнаружил, что стоит на коленях, хотя и не мог вспомнить, как упал. Во рту был привкус желчи, и все, что он съел, просилось наружу. Он схватился за крепостной зубец, и руки едва не соскользнули. Давай, прыгни. Сделай это.
Тирион был не в силах встать или заговорить. Он боялся, что вообще никогда не сможет этого сделать. И тут ночную мглу разрезал первый взрыв.
«Драконы, - в смятении подумал он.
– Сир Барристан забыл сигнал».
Тирион Ланнистер рассеянно смотрел на море. Он чувствовал жар пламени и думал лишь о том, сколько огня обрушится на Миэрин сегодня ночью. Похоже, его расчеты никогда не были так дьявольски точны. Этот загадочный флот атакует с одного фланга, драконы с другого – горожане решат, что они попали в самую глубокую из семи преисподних, или во что там верят эти гискарцы…
Была моя любовь кровава, словно битва, и локоны ее – как языки огня.
И только потом, когда незнакомый флот стрелой вонзился в гущу волантийских кораблей, он увидел знамена - золотого кракена на черном поле. И все понял. Грейджои. Чертовы, чертовы Грейджои.
Тирион не пошевельнулся и не произнес ни слова. Он стоял, словно ягненок на заклании, не в силах сдвинуться с места. Он даже не пригнулся, когда над ним с глухим ударом выстрелила баллиста. Битва за Миэрин началась.
Комментарий к Тирион
Ну что, наконец-то с нами Тирион! Уверена, его линия будет интересной.
Строчка: “Была моя любовь прекрасна, словно лето, и локоны ее – как солнца свет”. Перевод взят отсюда: http://7kingdoms.ru/wiki/%D0%92%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F_%D0%BC%D0%BE%D0%B5%D0%B9_%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%B2%D0%B8.
Строчка “Была моя любовь кровава, словно битва, и локоны ее – как языки огня” придумана автором фика. Перевод мой.
========== Сэмвел ==========
Огонь маяка на башне Хайтауэров казался маленьким и ярким, словно драгоценный камень, на горизонте всходила большая оранжевая луна. Старомест по ночам был совсем как волшебный город из сказки: в изящных каменных лабиринтах улиц горели огни, а шпили и башни упирались прямо в звезды. Звездная септа, стоящая на высоком холме, была особенно прекрасна – казалось, она словно сделана из сахара; за ее высокими стенами до сих пор служили службы семи гимнов. За ней простирался океан, черный и спокойный, словно нарисованный.
Сэму вспомнился Браавос. Но он пришел сюда не подышать воздухом или насладиться видом – ему нужно было до утра составить целую карту звездного неба, и поскольку он боялся мейстера Тихо так же сильно, как Аллисера Торне, он был всецело поглощен работой. Из всех предметов, которые Сэм изучал в Цитадели, астрономия нравилась ему меньше всего – впрочем, это еще не самое плохое: рано или поздно настанет тот ужасный день, когда ему придется резать трупы. Не то чтобы это дело казалось ему неинтересным или бесполезным, просто от расчетов бесконечных геометрических углов и кривых у него болела голова, одну звезду было невозможно отличить от другой, а мейстер Тихо неизменно ругал его, как бы он ни старался. Сэм не собирался в ближайшем будущем водить суда по морю и был знаком с теорией, что земля круглая, а не плоская, и что она крутится вокруг солнца, а не наоборот, поэтому он надеялся, что его избавят от более близкого знакомства с предметом. Но ему не повезло.