Север помнит
Шрифт:
– Ничего страшного, - ответила Бриенна, хотя это было не так. Однажды я вернусь и заберу Верный Клятве. И мир узнает, что, по крайней мере, этой клятве я верна. Она натянула плащ, застегнула пояс с мечом, взяла шлем и мешок – судя по весу, внутри была еда – и повернулась к Давосу.
– Почему вы это делаете?
Луковый рыцарь смутился, точно так же, как в Чертоге Водяного, когда сир Вилис представил его капитанам. Наконец он сказал:
– Миледи, вы храбрая, добрая и верная женщина. Таких, как вы, в мире очень мало. Я понимаю, чего вам стоило отказаться от мести за Ренли, ведь это моего короля вы хотели лишить жизни.
Бриенна не знала, что сказать. К
– Наденьте шлем, миледи, - прошептал он. – Закройте лицо. Вы покинете Белую Гавань с моим войском. Когда отойдем подальше, поезжайте своей дорогой. Делайте, что должно.
Бриенна кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Опустив забрало, она последовала за рыцарем вниз по ступенькам во двор. Там столпились десятки воинов Мандерли, но, кажется, ни один из них не обладал даром видеть сквозь сталь и никто ее не узнал. К ней подвели коня, а сир Вилис, вышедший на крыльцо проводить свое войско, произнес краткую напутственную речь. Он велел не возвращаться, пока они не разрушат Дредфорт до основания, призвал подчиняться лорду Давосу, как ему самому, напомнил об ужасных преступлениях, совершенных Болтонами против богов, людей и Старков. С Болтонами не следует вступать в переговоры, их не нужно упрашивать, задабривать, уговаривать или взывать к их разуму. Их необходимо хладнокровно уничтожить до последнего человека.
Эта речь была встречена оглушительными криками одобрения, и Бриенна испытала искушение присоединиться, но не могла рисковать – кто-нибудь мог узнать ее голос. Войско Мандерли не было похоже на армию Ланнистеров, - это не тысячи воинов, закованных в золоченую броню. Нет, это орда закаленных в битвах северян, готовых к быстрой езде, холоду и лишениям. Их сила в способности противостоять суровой зиме и в умении выжить в самых тяжелых условиях. Они доберутся до Дредфорта быстрее, чем Болтоны узнают, что они покинули Белую Гавань. Интересно, многим ли из них удастся вернуться, подумала Бриенна.
Они выехали через час, когда солнце приподнялось над скалами, и перешли каменный мост через Белый Нож. Река еще не замерзла, но, как говорили, в нескольких дюжинах лиг к северу уже покрылась льдом. Бриенна понимала, что ей нужно принимать решение, и быстро. Куда могла поехать Санса – дальше на север, в это величественное, неприступное, суровое, бесплодное царство льда и снега, или все-таки на юг?
Девочка не глупа. Она знает, что в одиночку здесь не выжить.
Значит, на юг.
Бриенна не могла покинуть отряд сразу или в таком месте, где ее легко заметить и выследить, но долго ждать тоже было невозможно. Наконец, когда они вошли в суровую холмистую местность, разрезанную Белым Ножом пополам, она немного отстала от войска, повернула в противоположную сторону и скрылась среди холмов, словно сказочный дух с вересковых пустошей. Бриенна еще час безжалостно гнала лошадь, опасаясь погони, но в кои-то веки боги были милостивы к ней. Она была свободна.
Теперь ее путь лежит вдоль побережья. Было бы быстрее пересечь Пасть на пароме, но для этого придется вернуться в Белую Гавань, а Бриенна еще не сошла с ума, чтобы дважды испытывать судьбу. Королевский тракт – самая прямая дорога, но леди Сансу вряд ли можно встретить на Королевском тракте. А может, ее вообще никогда не удастся встретить, но Бриенна выбросила эту мысль из головы.
Она не сходила с седла весь день и всю ночь. У нее было довольно еды и воды, чтобы поддержать силы, но сон и отдых казались такими же недосягаемыми, какими, должно быть,
Бриенна пробиралась на юг, опережая снег, который преследовал ее по пятам. Проходя по окраине Перешейка, она вспомнила о сире Аддаме и лорде Эдмаре. Она надеялась, Марбранд сказал правду, – что он повернет против королевы. Непонятно, почему он не представил Эдмара остальным Ланнистерам и может ли это служить доказательством его искренности. А потом Бриенна вспомнила, как Джейме был уверен, что не умрет, пока жива Серсея, и ее мысли и чувства вновь пришли в смятение. Она старалась вообще ни о чем не думать. Так было проще.
Прошло почти две недели с того дня, как Бриенна покинула Белую Гавань, когда она наконец поняла, что находится под Пастью. По левую руку от нее горизонт подпирали нагорья Долины, от подножий до самых вершин покрытые снегом. Каждую ночь она засыпала, дрожа от холода, если вообще решалась заснуть.
В конце концов пошел снег. Сначала слегка, потом все гуще и сильнее. Скоро Бриенне пришлось зажимать капюшон под подбородком и смахивать лед с бровей, а снег бил и кусал ее за лицо. Мир исчез в серой мгле, и скоро невозможно было определить, куда она движется. В этой высокогорной равнине негде было укрыться. Нужно идти дальше. Нужно двигаться.
Буря двигалась вместе с ней. Ветер выл, кружил, толкал, с каждым порывом студеные ножи насквозь протыкали дырявую одежду, и Бриенна была вынуждена сгибаться пополам от холода. Лед запорошил ей горло, сбил дыхание. Лошадь спотыкалась, пугалась и шарахалась из стороны в сторону; Бриенне приходилось что есть силы дергать за поводья, чтобы удержать ее. Наконец она вынуждена была спешиться и идти пешком.
Первыми окоченели ступни. Потом ладони, ноги и руки. Бриенна чувствовала, как стужа, словно яд, просачивается внутрь, даже несмотря на все ее усилия дышать так, чтобы холод не разрывал ей легкие. Она не могла идти дальше. Просто не могла. Но все равно шла. Она шла вперед, даже чувствуя, что вместо сапог у нее на ногах камни, пока внезапно мир не перевернулся.
Бриенна вскрикнула, падая вниз, сквозь заросли можжевельника, скользя по камням и мерзлой земле, а за ней, спотыкаясь, ковыляла лошадь. На одно душераздирающее мгновение ей показалось, что они упали в озеро, и если провалятся под лед, то это конец. Но, к счастью, удар о землю оказался утешительно, хотя и мучительно жестким. Бриенне не удалось удержаться на месте, она покатилась вниз, все быстрее и быстрее. Хватит, пусть это закончится.
Наконец все кончилось. Бриенна, скорчившись, лежала на земле и не могла найти в себе ни желания, ни сил встать. Она где-то слышала, что замерзнуть насмерть – это мирный, спокойный способ умереть.
Она лежала, то приходя в себя, то вновь теряя сознание, пока не услышала голос Джейме. «Вставай, чтоб тебя. Поднимайся, глупая, безобразная, храбрая, сильная женщина. Давай вставай, ты уже почти пришла!»
– Куда пришла? – пробормотала Бриенна, вытирая с глаз кровь и снег. Но она поверила ему, поэтому подтянула под себя одну ногу, затем другую и встала.
Давай. Вставай. Не может быть, чтобы снежная буря тебя переупрямила. Я не встречал никого упрямее, чем ты.
– Ты лишь в моем воображении, - сказала Бриенна в воздух, делая один шаг, потом второй. – Тебя здесь нет. – Снег хрустел под ее окоченевшими ногами. – Я хочу, чтобы ты замолчал.