Север помнит
Шрифт:
Драконьи отродья. Джона словно ножом ударили.
– Где Светозарный? – повторил он. – Где?
Мелисандра не сводила с него глаз.
– Я не знаю.
– У Станниса никогда его не было. – Джон вспомнил, что однажды кто-то сказал ему, - наверное, мейстер Эйемон, - что Светозарный действительно пылал, а меч Станниса просто светился. – Вы всем лгали.
– Я не лгала, - ответила Мелисандра. – Ведь ваш меч тоже приобрел некоторую силу, когда потребовалось. Когда я сожгла Семерых, я надеялась сотворить то же самое для Станниса.
– У вас не получилось. – Джон оглядел то, что осталось от Стены и Дозора. Рог Зимы все еще висел у него на поясе, но где находится
Нет. Это просто невозможно. У них нет ни меча, ни рога, чтобы выиграть битву, и рассвет никогда не наступит.
Джон неохотно повернулся к Мелисандре. Он собирался еще порасспрашивать ее, но вдруг дверь арсенала с треском отворилась и оттуда вышел Боуэн Марш, который всю битву доблестно прятался в оружейной.
– Примите мои поздравления, милорд, - сказал Джон. – Иные сгорели, но война только началась. Я надеюсь, что в дальнейшем от вас будет больше проку.
Марш уставился на него, вытаращив глаза. Его лицо побагровело так, что любой гранат был бы посрамлен. Затем до него дошло, кто перед ним, и это было последней каплей. Захрипев, он рухнул на снег и в буквальном смысле умер от страха.
Еще один брат погиб. Джон огляделся. «Слишком много трупов», - снова подумал он, и хотя среди погибших в основном были одичалые, дозорных тоже было много. Он видел и Атласа; его оруженосец тоже был мертв, лежал со сломанной шеей.
Сердце Джона сжалось от горя. Нет. Что толку горевать. Те, кто остались, да и все Семь Королевств погибнут, если мы не сможем сражаться, если мы не найдем Светозарный и второй рог. Не будет ни света, ни рассвета. И Джон Сноу, или Джон Старк, или Джон Таргариен – он уже не был уверен, как его теперь зовут, – внезапно понял, что это конец. Стена рухнула, Черный замок горит, в Королевской башне серая хворь, упыри вот-вот восстанут, а Иные еще даже не показали всей своей мощи. Джон не знал, удастся ли ему снова увидеть солнце, снова жить, снова дышать.
Мелисандра прочла его мысли по его лицу.
– Да, мой король, - тихо молвила она. – Началась Долгая Ночь.
Комментарий к Джон
Автор хуже Мартина и сериальщиков, честное слово. Придумал бедняжке Ширен ужасную смерть. Даже эпические события главы меркнут.
Пользуясь случаем, в память о принцессе Ширен хочу представить свой новый перевод:Там у Ширен все будет хорошо.
Этот фик привлек меня тем, что основан на реальных исторических событиях, а еще совершенно невероятным пейрингом.
Жду Ваших отзывов.
P.S. А Мелисандра, ведьма, слила Станниса вчистую…
========== Тирион ==========
«Была моя любовь прекрасна, словно лето, и локоны ее – как солнца свет», - пропела Тиша и взяла его за руку. Снаружи было темно и холодно; внутри хижины царил полумрак, потому что они позволили огню погаснуть, зато там было достаточно тепло. Ее темные волосы разметались по подушкам, и она так доверчиво смотрела ему в глаза, что он впервые в жизни почувствовал себя кем-то достойным, а не просто маленьким безобразным мальчиком, которого мучила сестра, которого едва выносил отец и который изредка получал крупицы любви и добра от своего высокого сильного героического старшего брата. Здесь он был таким же значительным, как и они, а не каким-то смотрителем отхожих мест и сточных труб Бобрового Утеса. Он с радостью остался бы тут навсегда. Как ему удалось вернуться,
И все же вокруг было слишком темно, а потом стало еще темнее. Он больше не чувствовал, что она рядом, и, поддавшись панике, протянул к ней руку.
– Тиша?
Была моя любовь как снег студена, и волосы ее – как снегопад. Песня эхом отдавалась в его ушах, и тут он услышал крик. Он видел, как ее темные волосы рассыпались по полу в большом зале Бобрового Утеса, слышал ее плач и мольбы, слышал смех гвардейцев. Он видел на полу кровавые пятна, видел, как дергаются ее тонкие ноги, и слышал, как кто-то сказал, что, если она будет сопротивляться, ей достанется еще больше. Меж ее безвольных пальцев падали серебряные монеты, а какой-то гвардеец брал ее спереди и сзади. Под конец ее дыхание превратилось в прерывистый хрип; сперва она кричала, но теперь была слишком истерзана, чтобы плакать. Она лежала на полу, скомканная, словно обрывок шелка, а лорд Тайвин Ланнистер спокойно приказал людям, которые только что насиловали ее, поднять ее и убрать с глаз долой. Куда отправляются шлюхи. Тирион мечтал стать хотя бы наполовину таким же храбрым, каким он был раньше, и убить своего отца, а не подчиняться ему, но он подполз к Тише на четвереньках и взял ее в последний раз. Я расплатился золотой монетой. Потому что я Ланнистер и стою дороже.
При этой мысли он не смог сдержать нервного смеха. Я вернул свой долг. Четырнадцать лет – это слишком долго, но я заплатил сполна. Тебе стоило бы поблагодарить меня, отец. Ты не мог опорожнить кишечник, пока я не воткнул туда арбалетный болт. Ты же знал, что я отличный специалист по стокам. Теперь ты будешь гнить в преисподней, ублюдок. И лорд Тайвин действительно гнил. Тирион уже не помнил, кто ему рассказал, что бывший Десница короля омерзительно разлагался в гробу еще до того, как закончилась семидневная панихида. Все оттого, что в нем было слишком много говна.
Темнота исчезла, а вместе с ней Тиша и отец. В лицо ударил резкий солнечный свет, и Тирион со стоном открыл глаза.
Он был не в лачуге, не в Бобровом Утесе и не в уборной своего лорда-отца. Он лежал в каком-то миэринском переулке, вполне ожидаемо перепачканный грязью и дерьмом. Последнее, что он помнил, - это падение. После того как Виктарион Грейджой вонзил меч по рукоять в грудь Барристану Селми и кровь старого рыцаря залила камни, все было словно в тумане. Тирион вспомнил, что Мокорро нарисовал кровью на полу какой-то символ, помазал этой кровью Виктариона и изогнутый черный рог, а потом простер руки, и между ними расцвело бледное пламя. Отныне и навсегда, объявил красный жрец, железный капитан станет хозяином рога и все драконы будут ему подчиняться.
Единственный дракон, который в этот момент находился рядом, запрокинул голову и заревел, выпустив в задымленное небо столб пламени. Тирион, испугавшись, едва не разжал порезанные и обожженные руки. Мертвое тело Селми истекало кровью в пыли, и с его смертью исчез последний жалкий шанс на защиту. Поэтому карлик решил рискнуть в надежде, что слепая удача спасет его еще раз. Он отпустил Визериона и рухнул вниз в темноту.
По-видимому, так он и оказался в этом переулке. Прямо над ним возвышалась Великая Пирамида, а значит, он все еще находится в буквальном смысле на линии огня. Но Тирион не смог придумать, куда бы ему еще пойти. Галазза Галар и Каспорио погибли в разрушенном Храме Благодатей, а где находятся Бурый Бен, Младшие Сыновья и Пенни, неизвестно. После того как Грейджои прошлись по городу, в нем осталось не так уж много живых людей.