Север помнит
Шрифт:
– Хорошо, сир Кристофер. Вы можете поехать с вашим… кузеном в Сероводье.
Он опасен. Можно подумать, после сожжения королевского флота это было непонятно. По крайней мере, Бриенне не нужно придумывать, как вырвать брата своей леди из когтей Ланнистеров. Конечно, еще неизвестно, будет ли Эдмар в безопасности во время этого путешествия или после него, но это не ее дело. Должно быть, сир Вилис уже покончил с Фреями, если он решился предъявить сира Давоса, пусть даже маленькой группке людей, которых, по-видимому, скоро препроводят в темницу. Та же мысль пришла в голову и Луковому рыцарю, потому
– Милорд Мандерли, Фреи все еще в Белой Гавани…
– Они больше нас не побеспокоят, - сдержанно ответил сир Вилис. – Им сказали, что они приглашены на ужин, и это действительно так. Конечно, в отличие от пирогов моего отца, блюда были недостаточно изысканны, но лютоволк лорда Старка, кажется, не возражал.
При этих словах Бриенна содрогнулась. Она не смогла усомниться в жестокой действенности и поэтической иронии казни, придуманной сиром Вилисом, но ей показалось, что утолять аппетит зверя человечиной – не самый разумный шаг, особенно если хозяин волка – мальчик, которому еще не исполнилось шести лет и который только что вернулся из долгого и тяжелого путешествия. Если он действительно должен стать лордом Винтерфелла, ему придется узнать, что жизнь на самом деле совсем другая. Впрочем, все зависит от того, увенчается ли успехом поход сира Аддама и Эдмара…
Сир Вилис хлопнул в ладоши.
– Стража, покажите моим гостям их покои.
Тут же из-за тяжелых занавесей появились вооруженные люди и начали связывать капитанам руки. Когда их, все еще слишком ошарашенных, чтобы сопротивляться, вывели из чертога, сир Вилис поманил к себе Бриенну. Она неуверенно подошла ближе.
– Миледи, мне жаль это делать, - без обиняков сказал он. – Я не питаю к вам вражды, но я не могу доверять вам. Если вы найдете Сансу Старк, что вы сделаете? Отвезете ее в Королевскую Гавань и попытаетесь использовать ее, чтобы спасти жизнь сиру Джейме? Я не могу этого допустить. Поэтому вы останетесь в Волчьем Логове до того времени - если оно настанет, - когда я решу отпустить вас. Стража, взять ее.
Бриенна схватилась было за меч, но оба меча, Верный Клятве и ее собственный, остались в камере. Поэтому ей пришлось сражаться голыми руками с самыми крепкими и высокими стражниками сира Вилиса (надо отдать ему должное, он понял, что не стоит ее недооценивать), которые окружили ее со всех сторон. Она пригнулась, ударила кулаком, сбила одного из воинов с ног и, когда тот упал, выхватила у него из ножен меч. Сталь со звоном разрезала воздух, мужчины отступили и схватились за оружие.
– Ты не хочешь драться с нами, женщина.
– Не хочу. – Бриенна не двинулась с места. – Но я не могу согласиться на поражение и заточение. Я вам не враг, милорд Мандерли.
– Неужели? – отозвался сир Вилис. – Но вы необыкновенно верны Ланнистерам.
– Не Ланнистерам, а сиру Джейме.
– Не вижу разницы.
– Он не тот, каким… - Они попытаются схватить меня, пока я отвлеклась. Бриенна заметила, как сир Давос подает ей сигналы, что один из стражников пытается прокрасться ей за спину. Такой неожиданный поступок одновременно и растрогал, и насторожил ее, потому что она не привыкла доверять проявлениям бескорыстия. Но она поклялась, что он может уехать, не опасаясь, что она попытается сорвать его планы или…
Удар
Обеты, слишком много обетов. Обеты, данные Ренли, Кейтилин, Джейме, леди Бессердечной, сиру Вилису, сиру Давосу, всем им. Она слышала голос Джейме, вспомнила, как язвительно он их высмеивал. Бриенна почувствовала во рту вкус крови и провалилась в темноту.
Когда она вновь открыла глаза, то не смогла понять, сколько времени прошло; вокруг было темно, словно она и не приходила в себя. Все тело саднило и болело, в ушах звенело. Она просто лежала, пытаясь определить, есть ли еще у нее легкие, чтобы дышать.
Наверное, я снова в Волчьем Логове. Несмотря на головокружение и шум в ушах, Бриенна села. Нужно выбираться отсюда. Но как? Выломать дверь? Прогрызть ее зубами? Не стоит и спрашивать, вернули ли ей меч.
Конечно, не вернули. Дверь была надежно заперта на засов, и из единственного узкого окошка открывался головокружительный вид на гавань, простершуюся далеко внизу. Багрово-алая полоса на востоке возвещала рассвет. Сгоревшие корабли еще дымились, море было заполнено обломками.
Бриенна провела по меньшей мере четверть часа, исследуя комнату в попытке найти какое-нибудь слабое место или что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия, но была вынуждена признать, что все чисто. Она заперта, словно крыса в мышеловке. Бриенна опустилась на колени, волосы упали ей на лицо, руки бессильно обвисли, плечи поникли. Теперь ей остается только…
Она встрепенулась. Ей показалось, что она услышала скрежет засова. Не то чтобы она кого-то ждала, скорее всего, это тюремщики, а может быть, и палачи… Мандерли нечего терять…
Засов громко стонал и скрипел, словно старик, встающий с постели поутру, и Бриенна была уверена, что на шум прибежит стража. Потом она услышала приглушенную ругань, тяжелая дубовая дверь ее темницы с треском отворилась и раздался тихий голос Давоса Сиворта:
– Миледи?
Бриенна с трудом поднялась на ноги и едва не упала; от удара у нее все еще кружилась голова.
– Сир?
– Выходите. Быстрее. Торопитесь!
Бриенна не заставила себя просить дважды. Она пригнулась, выскользнула наружу и, споткнувшись, самым недостойным образом шлепнулась к ногам Лукового рыцаря. На нем была новенькая кольчуга и черно-золотой плащ дома Баратеонов; при виде этого плаща ее кольнуло тяжкое воспоминание. В одной руке у сира Давоса был меч, в другой – мешок.
– Милорд? – сказала Бриенна, понимая, что выглядит чрезвычайно глупо.
– Торопитесь, - повторил Давос. Он открыл мешок, вынул оттуда шлем с забралом и плащ, украшенный водяным Мандерли, и вручил ей. – Простите, я не смог забрать ваш меч. Мне удалось раздобыть вот этот.