"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
– Вы подозреваете меня в чем-то?
– Вас – нет, но каналы связи не столь надежны, им мы доверяем куда меньше. То, насколько мы вам доверяем, отражает радостный повод, который стал причиной этого приглашения. Мы бы хотели повысить вас, Аделина. Сделать начальником отдела стратегических коммуникаций.
– Отдела чего? – уточнила Аделина. На самом деле ответ был не важен, ей просто требовалось сказать хоть что-то, чтобы скрыть свой шок.
– Нашего делового союза, – пояснил Асчер. – В свете новых обстоятельств мы объединяемся для грядущего противостояния.
Он подал это как поощрение, чуть ли не подарок,
Она предпочитала оставаться независимым специалистом по той же причине, по которой не спрашивала об истинных преступлениях своих клиентов: она не будет нести ответственность за то, о чем не знала. Теперь же ей предлагали не просто присоединиться к команде, а возглавить отдел, да еще и нескольких корпораций сразу.
Тут и гадать не нужно, что планируется на самом деле, все на виду. Коммуникации эти будут связаны совсем не с бизнесом, Аделине предстояло вести переговоры в момент прямого столкновения ее клиентов с властями федерации.
Она предприняла привычную уже попытку выкрутиться:
– Знаете, я не слишком опытна и компетентна как руководитель, думаю, я принесу больше пользы как специалист!
– Аделина, вы себя определенно недооцениваете. Но так получилось, что мы верим в вас больше, чем вы верите в себя. Мы настаиваем на этом предложении… Разумеется, никто вас не будет заставлять! Если вы откажетесь, вы, конечно, вольны улететь отсюда хоть сейчас.
Не будут они заставлять, конечно… Аделине даже не требовалось задействовать телепатию, чтобы понять: если она откажется, живой она эту станцию уже не покинет.
Так что ей следовало согласиться хотя бы для вида. Принять должность, узнать секреты готовящегося наступления, а потом при первом удобном случае сбежать и продать эти секреты подороже, выменять у Общего Правительства на иммунитет.
По крайней мере, таким был первый импульс Аделины. Ну а потом она подумала: зачем? Зачем так отчаянно держаться за свое прошлое и делать ставку именно на Общее Правительство? Все уже понимают, что противостояние будет большим, и ее клиенты – это не какие-то полоумные пираты, которых просто придавят и все. У них хватает ресурсов, они умеют брать свое, они вполне могут добиться передела мира.
При таком раскладе нейтралитет – это тоже поражение. Цепляясь за него, Аделина не могла подняться так уж высоко. А вот если занять сторону раз и навсегда, можно действовать решительней. Она прекрасно знала, что ее таланты подходят для такой должности, выбрали ее не зря. Так в чем минус? В риске? Риск есть всегда – для тех, кто хочет летать, а не ползать. Ну а про потери, которые принесет такое агрессивное противостояние двух титанов, Аделина и вовсе не задумывалась, они ее не касались.
– Хорошо, – очаровательно улыбнулась она. – Если вы так верите в меня, я буду вдохновляться этим и тоже в себя поверю.
– Правильный выбор, – оценил Джоэль. – Я рад был бы предоставить вам время на адаптацию, но обстоятельства требуют иного. Очень скоро мы запустим сразу несколько крупных… проектов. И вам, Аделина, предстоит возглавить один из них.
День
Появление спецкорпуса наконец-то принесло порядок и защиту. Способности выявляли у детей в раннем возрасте. После этого можно было развивать дар или отказаться, но даже при отказе флот продолжал наблюдать за ребенком, чтобы его талантом не попытался воспользоваться кто-то другой. Военные не отрицали, что создали монополию на специальные способности. Но монополия эта стала вынужденной – как и в случае с оружием массового поражения.
Это не значит, что все остальные вмиг потеряли интерес к обладателям специальных способностей, просто теперь использовать таких людей стало сложнее. Кто-то похищал детей и сам их обучал. Кто-то проводил генетические эксперименты, чтобы создать лучшую версию того, что уже было в распоряжении флота.
Чуть позже военные согласились-таки на послабление и разрешили некоторым частным корпорациям работать с обладателями специальных способностей, если те захотят. Не все в Общем Правительстве одобрили такое решение, но что было, то было. При законном подходе все равно существовали серьезные ограничения. Сторонники этих послаблений предполагали, что это положит конец жестоким подпольным экспериментам.
Не сложилось, конечно. Потому что организаторы подпольных экспериментов никаких ограничений не признавали.
По-настоящему серьезные научные исследования могли позволить себе немногие. Те, кому не хватало денег на инновационное оборудование, компенсировали это количеством попыток. Особенно тяжелой в этом плане была ситуация с киборгами: если в иных случаях нужно было сначала получить человека с хотя бы минимальными врожденными способностями, то на роль киборга сгодился бы кто угодно. Людей массово похищали, а потом так же массово сжигали, когда эксперименты не приносили пользы.
Занимались таким не только крупные корпорации, в киборгах нуждались многие, включая пиратов. Одна из их гильдий обустроила вполне сносную лабораторию на небольшом конгломерате вдали от часто используемых путей. Там пытались создать киборга с повышенной способностью контроля над машинами.
Для этого требовалось изменение человеческого мозга как такового. Ученые, согласившиеся на сотрудничество с пиратами, высокими моральными принципами не отличались… да вообще никакими не отличались, принципы мешали и работе, и обогащению. Эксперименты в той лаборатории проводились не на детях даже, а на эмбрионах, еще не покинувших тела матерей.
В итоге массово рождались дети с инвалидностью: искаженные, парализованные, страдающие… Но порой действительно способные контролировать машины так, как ни один обычный человек бы не смог. Что им еще оставалось, если машины становились всем доступным им миром? А за счет того, что несчастные дети рождались в плену, они не знали иной жизни и добровольно сотрудничали со своими мучителями. Любили своих мучителей! Им ведь нужно было кого-то любить…