Северный богатырь. Живой мертвец(Романы)
Шрифт:
— Опасаться совсем нечего, — сказал Воронов, торопливо пряча деньги.
— А теперь, значит, хлопочи изо всех! Ну, иди!
Воронов низко поклонился Дмитрию и неслышно скользнул за двери, а Брыков радостно потер себе руки и улыбнулся, кому-то подмигивая.
IX
Пришла беда — отворяй ворота
Семен Павлович едва переступил порог своего дома, как кровь забурлила в нем от негодования. Его квартира была так же пуста,
— Что же это такое? — воскликнул он. — Брат обещал сегодня все вернуть! Никого не было? А?
— Какое! — с негодованием ответил старый Сидор. Я посылал с нему Павлушу, так Дмитрий-то Власович его взашей! Вот! Да еще говорит: «Я вас вот скоро к себе переволоку!»
— Он с ума сошел! — с раздражением произнес Семен Павлович. — Ну, да увидим! — и, надев шляпу, он быстро пошел к своему брату.
С каждой минутой раздражение в нем росло. Слова Ермолина словно оправдывались на деле, но он не хотел верить в такую бессовестную наглость брата. Он не вошел, а почти вбежал в его комнату и закричал с порога:
— Дмитрий, что же это значит? Как ты смел?
Брыков, что-то писавший у стола, быстро кинул на стол бумаги и вскочил. В первое мгновение он растерялся, но тотчас оправился и надменно произнес:
— Тсс! Что вам надо? Что вы врываетесь ко мне с криком?
Семен Павлович оторопел.
— Как? — снова закричал он. — Ты в мое отсутствие ограбил меня и еще не знаешь, что я требую? Неужели ты хочешь судиться со мной? Опомнись!
— Ха-ха-ха! — злобно засмеялся Дмитрий. — Это ты, а не я, должен опомниться! Судиться! Ха-ха-ха! Да кто ты? Что ты? Ты мертвый!.. Тебя нет!
— Ка-ак?
— Не кричи! Ведь ты сам знаешь это, да и все знают! Для чего ты был у Архарова? А? Что он тебе сказал? А?
Семен Павлович совершенно растерялся.
— Так и брось фордыбачить, — насмешливо посоветовал Дмитрий, — а иди с Богом!.. Впрочем, — прибавил он, — я тебе пришлю кое-что из рухляди!
— Подлец! — теряя терпение, закричал Семен Павлович. — Значит, ты меня и отравил?
Дмитрий побледнел, но не смутился.
— Иди, иди! — сказал он, стараясь казаться спокойным. — Федька, проводи барина!
— Так вот тебе! Вот! — и Семен Брыков подскочил к брату и два раза ударил его.
— Федька! Петр! — закричал Дмитрий, бросаясь в соседнюю комнату.
— Дрянь! Убийца! Вор! — крикнул на прощание Семен Павлович и, оттолкнув Федьку, выбежал на улицу.
Он шел домой, не помня себя, со шляпой в руке и то смеялся, то злобно сжимал кулаки. Да ему и действительно было впору смеяться, впору и плакать. Но он скоро стал утешать себя мыслью, что правда до царя дойдет и тогда он не пощадит этой гадины-брата.
— Сидор, — сказал он входя, — брат ограбил меня!
— Как? Да можно ли эдак-то? А в часть
— Эх, теперь меня всякий грабить может. Не живой я, Сидор, а мертвец!
— С нами крестная сила! — даже отшатнулся от него старик, — что ты говоришь, батюшка!
— То, что есть! — и Брыков в волнении рассказал ему свою историю.
Старик крестился и всплескивал руками; наконец он, успокаивая барина, сказал:
— Батюшка, да ведь царь-то все рассудит! Не бойся! А мы тебе все, что живому, что мертвому, — верные холопы.
Брыков опустился на табуретку в кухне и бессильно схватился за голову. Все рушится, все падает. Богатый обращен в нищего, ограблен, лишен имени, и кем же? Братом!
Вечером он пошел к Маше.
Она встретила его радостным возгласом и спросила:
— Ну, что?
— Все плохо, — печально ответил он и рассказал ей о своем положении.
Девушка сделала ему предостерегающий знак и тихо сказала:
— Не говори отцу!..
Они вошли в горницу.
— Кха, кха, кха, — кашляя и охая, заговорил старик Федулов, здороваясь с Брыковым. — Ну, что, батюшка, каких дел наделали? Ась?
Брыков постарался сделать веселое лицо.
— Ничего! Худого особенно нет. Архаров генерал приказал мне государю просьбу подать. Он вскоре назад поедет… так проездом.
— Так, так! — сказал старик. — Ну, а с братцем Дмитрием Власовичем как? С имением?
— Что же? Мое при мне остается, — ответил Брыков, чувствуя, как краснеет под пытливым взглядом старика.
Тот покачал головой, пожевал губами, а потом, решительно тряхнув головой, сказал:
— Только знай одно, сударь мой: пока ты этих дел своих не окончишь, не невеста тебе моя Маша. И до той поры ты и дорогу сюда забудь, потому, для чего тень на нее бросать. А когда снова в права войдешь — милости просим!
Брыков побледнел и хотел возражать, но Маша незаметно стиснула ему руку Тогда Брыков поднялся и, сухо поклонившись старику, сказал:
— Благодарю, Сергей Ипполитович! Всего ждал я от людской злобы, только от вас таких слов не ждал. Думал, вы по-родственному.
— Не обессудь! — сказал старик, покачав головой, — сам видишь: дело несуразное. Не могу же я дочь за покойника выдавать. Иди, иди, не гневайся! Маша, Машенька! Где ты? А, вот видишь: она даже убежала от стыда. Иди, иди, друг Семен Павлович, и на меня не сердись! Я, дочку жалеючи, говорю так-то!
Смущенный и растерянный Семен Павлович вышел из дома Федулова, но в темном палисаднике его схватила за руку Маша, и он тотчас ожил, хотя предчувствие беды еще сильнее сжало его сердце.
— Сюда иди, милый, на зады! — шепнула девушка.