Северские земли

Волчок Сергей

Сунув сына кормилице, она сказала только два слова: «Береги его!». После чего, наложив стрелу на тетиву и закинув тул[5] за спину, Арина выскочила из возка.

[5] Тул – то же, что и колчан.

Скрадываясь, она выглянула из-за возка как раз, когда вражий стрелок рассекретил себя после перебежки. И вновь Адашевым повезло – Арина стреляла практически вслепую, навскидку, однако выстрел оказался убийственно точным.

1:0.

Вот только выстрел княгини не остался незамеченным. Душегубы не хуже Адашевых знали главный принцип скоротечных боевых столкновений – первым делом убрать стрелка, иначе все лягут.

Трое на дороге мгновенно разделились – Баба побежал

наперерез Семёну, а оставшиеся двое кинулись к возку...

Глава 16. "Счёт на табло"

Семён бежал к возку, всё время увеличивая скорость. Смазливый парень, кинувшийся наперерез, уже заступил ему дорогу, и теперь ждал противника, поигрывая бердышом. Секирой длиной в человеческий рост он играл так легко, как будто та была ивовым прутиком.

– Сила у него, значится, без Дара так бердыш не повертишь. – на ходу просчитывал ситуацию Адашев, - Вертит ловко, по всему видать, драться бердышом обучен на совесть. Плохо. С саблей к нему не подобраться – бердыш вдвое длиннее. Будет держать меня на расстоянии, пока те двое Арину не кончат, после чего навалятся втроём – и каюк, мне против троих не устоять.

Решение пришло внезапно, озарением.

Вместо того, чтобы притормозить, Семён, напротив, ускорился ещё сильнее, а за три метра до противника упал на спину, заскользив по укатанной дороге ногами вперёд. Сегодня сказали бы – как футболист в подкате.

Не ожидавший подобного Баба замешкался совсем немного, на долю секунды – но именно этот миг оказался роковым. Лезвие бердыша ударило не по живому телу, а по мёрзлой земле, прикрытой снегом. А вот Адашев всё сделал вовремя – и, скользнув мимо, вскрыл остриём сабли пах своему сопернику. Баба, выронив бердыш, страшно, по-заячьи, заорал от нестерпимой боли. Кровь хлынула, как щи из перевёрнутого горшка – кровяных жил в паху не многим меньше, чем в шее.

2:0

А Семён, не обращая больше внимания на обречённого противника, ушёл перекатом в сторону, мягко вскочил на ноги и ринулся на помощь жене, вкладывая в этот рывок все свои силы.

Увы, но их не хватило…

***

Двое, кинувшиеся к возку, бежали невообразимо быстро.

– У обоих Дар – Скорость. – догадалась Арина, и тут же пришло понимание – на бегу она успеет застрелить только одного, второго выстрела ей сделать не дадут. Набегали на неё грамотно, с двух сторон, и Арина, решившись, перевела лук вправо. Стукнула тетива.

Здесь удача впервые изменила Адашевым. Против немца у княгини были хотя бы теоретические шансы, но именно Невера она и отправила к праотцам, загнав ему стрелу в ямку под кадыком.

3:0

А в поединке со Стригой всё было предрешено заранее. Арина ещё успела обнажить шпагу – но и только. Остриё сабли ускорившегося Стриги легко вошло ей под левую грудь, чтобы тут же выскользнуть обратно. Тело княгини ещё не осело на землю, а Арина уже была мертва.

3:1

Подбегающий Семён всё понял мгновенно, и закричал страшным, животным криком. Стрига развернулся, узнал, хмыкнул, но сказать ничего не успел. Два воина зазвенели саблями. Обычный, неподготовленный человек просто ничего бы не понял в этой рубке – потому что не увидел бы. Бойцы двигались настолько быстро, что их движения смазывались, казались расплывчатыми серыми мазками акварели на мокрой бумаге. Двигаться в таком темпе можно всего лишь несколько секунд – не больше, потом организм предаёт и сдаётся.

В этой рубке первым ошибся Стрига – не иначе как возраст подвёл нелегала.

На полвершка, не более, он не довернул остриё сабли – и немедленно поплатился за это, осев на красный снег бесформенной кучей тряпья.

4:1

Семён выдернул из этой кучи саблю, воткнул её в снег и начал выдёргивать пояс – надо быстрее перетянуть рассечённое бедро, чтобы не истечь кровью.

В этот момент ему в спину ударили сразу два арбалетных болта.

Неслучившийся князь Белёва даже не смог повернуть голову – так и упал вперёд лицом вниз.

4:2

***

Минуты через три, убедившись, что страшный воин больше не встанет, из кустов выбрались Трубецкой с Оксаковым, закидывая за спину разряженные арбалеты.

– Кровищи-то… - пробормотал побледневший Антипа, нервно сглатывая. – Как будто дюжину свиней закололи.

– Скажешь тоже – «закололи». – не менее нервно озирался князь. – «В десять топоров порубили» - вернее будет.

– Угу.

Оба остановились возле трупа княгини. На ней одной кровь не бросалась в глаза – лишь на красной венгерке расплылось красное же пятно. Казалось, красавица-блондинка просто зачем-то прилегла на снег, зажав в руке шпагу и эффектно отбросив свою роскошную косу.

Оба почему-то замерли и стояли молча, не зная, что сказать.

– Князь! Кня-я-язь!!!

Синхронно повернувшись, подельники увидели одного из «разбойников поплоше», напавших на дружинников. Парень, прихрамывая, довольно резво скакал в их сторону, схватившись за бок.

Не сговариваясь, князь и Антипа пошли ему навстречу. Правда, Антипа, задержавшись на секунду, подобрал шпагу княгини. Не то на всякий случай, не то знал, сколько стоит толедская сталь.

– Что орёшь-то? – нелюбезно поинтересовался Андрей, подойдя поближе к душегубу.

Тот, оказавшийся совсем молодым пацаном – лет 17-ти, не старше, осмотрелся вокруг, нервно сглотнул при виде располосованных трупов и сказал:

– Эта… Князь, дружинники эти – ровно демоны какие секлись. Усих хлопцев порубали, я уж думал – не сдюжим. Но ничо, одолели. Правда, один я живой остался, да Сидор ещё.

Он опять позыркал туда-сюда глазами, и снова зачастил нервной скороговоркой, безбожно «гэкая».

– Но Сидор не жилец, ему ливер вскрыли, там всё из кишок полезло. Хвилин десять чи двадцать жить ему, не боле, видел я такие раны. Расчёт теперь, получается, со мной одним за всех шестерых. Мне бы того… гроши получить, да я и поскачу потихоньку. Да вы не сомневайтесь, княже, Сидор и сдох небось уже. Я его даже перекрестил, как уходил, хотя что ему тот крест? Его по любому в геенну огненную оприходуют, душегуб был каких мало. А я ничего, ловко отбился, я вообще вёрткий, бок вот только пропороли, но нормально, неглубоко. Перевязать бы меня, княже. Там нормально, неглубоко, но руда[6] течёт – спасу нет. Видать, зацепил этот гнида жилку какую.

[6] Руда – кровь.

Разбойник молол и молол языком, и было уже понятно – если ему, к примеру, в ухо не дать, или другим каким способом не заткнуть – они так и будет всякую пургу молоть, нервное это.

– Так рассчитаться не проблема, а расчёт есть за что давать? Дружинников вы точно всех уложили? – поинтересовался князь, незаметно подмигнув Антипе. Тот, как был, со шпагой в руке, начал потихоньку обходить говоруна слева.

– Так это… - дружинник заметно приободрился, едва речь зашла о деньгах, и даже глаза у него бегать стали вроде как меньше. Он даже засмеялся, но не весело, а скорее страшно. – Мёртвые они. Мертвее разве что в трунах[7] лежат на погостах.