Северские земли
Шрифт:
– Вот помяни моё слово, - убеждал он вечерами Лушку – высоко наш Глебка взлетит, выйдет из него толк. Не зря говорят – под лежачий камень вода не течёт, а ему до всего дело есть. Такие высоко летают, если на взлёте не собьют.
Некоторая проблема была только в том, что об обучении владению оружием и речи быть не могло. В этом мире «учить смертоубийству» детей до двенадцати лет считалось страшным грехом. Тит так доходчиво это объяснил в ответ на просьбу «дать из лука стрельнуть», что Ждан с первого раза всё понял, и больше эту тему не поднимал.
Зато
Как следствие – к семи годам на его счету было уже более двадцати тысяч очков.
При этом Ждан прекрасно понимал, что у взрослого человека (а что его соперник – далеко не младенец, стало понятно ещё по результатам первого раунда) возможности для зарабатывания очков несоизмеримо больше, и поэтому первый ход опять будет за соперником. Рано или поздно затишье должно было закончиться, а игра – возобновиться.
***
Это случилось в конце сентября, в самую лесную красоту, когда леса полыхали зелёным, жёлтым и красным огнём.
Обычно о том, что желающий поохотиться князь вскоре приедет на кордон, Тита предупреждали заранее. В таких случаях Лушка со Жданом обычно уходили в село, и пересиживали охоту там – не стоило дразнить хмельных если не от вина, то от адреналина дворян близкой женской красотой, пусть даже староста давно уже «легализовал» их пребывание на кордоне.
Но эта компания заявилась неожиданно – княжий ловчий едва не загнал лошадь, чтобы хотя бы немного опередить князя, и предупредить егеря о визите высоких гостей.
В итоге Лушка со Жданом не успели даже собраться, и ещё задавали корм курам, когда к кордону подъехал козельский князь Алехно Васильевич Глазиня со своими гостями. Любопытный Ждан, впрочем, был этой неожиданности только рад – он ещё ни разу не видел князя.
Радость оказалась недолгой – выглядывавшая, как и он, из двери курятника Лушка страшно вскрикнула и побелела как мел.
Среди дворян, въезжавших на кордон, редко выделялся красивый всадник на породистом коне.
Это был князь Андрей Трубецкой.
В толпе приближённых виднелась и долговязая фигура Антипы.
– Началось… – понял Ждан.
Глава 22. «Прощай, и если навсегда – то навсегда прощай»
– Маленький, они сейчас в дом зайдут, а мы с тобой выскакиваем
– Мам, но…
– Мы бежим, я сказала! – количеству металла в голосе Лушки позавидовал бы даже знатный сталевар.
– И куда? – мрачно поинтересовался Ждан, заранее зная ответ.
– В село, к отцу Алексию. – не замедлила подтвердить подозрения Лушка.
У дальнего родича Ждана они неизменно останавливались во время визитов «в люди» все эти семь лет, и опальный священник давно уже стал самым близким им человеком.
– А что случилось-то? – продолжал разыгрывать непонимайку попаданец. – Они же даже не пьяные вроде.
– Потом, всё потом – отмахнулась мать. – Готов? Пошли!
Выскочили они вовремя – почти все новоприбывшие скрылись в избе, лишь двое княжьих дружинников остались во дворе и повели лошадей к коновязи. Никто и не заметил, как мелькнули за курятником белый лушкин платок да серая ждановская льняная рубашонка.
Всю дорогу до Гранного холма, которую он прошёл бы и с закрытыми глазами, Ждан думал о том, что пресловутая женская тактика «зажмурить глаза и убежать» часто оказывается куда действеннее громоздких планов, придумываемых мужчинами. Пока он там, в курятнике, лихорадочно соображал – как бы им замаскировать Лушку, чтобы князь, а, главное, Антипа её не узнали, хитрая дочь Евы мгновенно приняла решение и никакого узнавания не состоялось за отсутствием встречи.
Побег вообще прошёл на удивление буднично – никто их не разыскивал, не преследовал, не отряжал погоню… Никто их просто не заметил. И они спокойно дошли до села и постучались к отцу Алексию.
Тот, узнав, что на кордон приехал князь с гостями, не выразил ни малейшего удивления – не в первый раз эти двое пересиживали у него визиты высоких гостей.
Лушка сразу же принялась за уборку и хлопоты по хозяйству – батюшка год назад похоронил жену, и хотя отец Алексий очень старался и в одиночку содержать дом в порядке, позиция Лушки в этом вопросе была непоколебима: не дело это – мужику бабскую работу делать! Идите вон оба во двор, там чем-нибудь займитесь!
Потянулись дни ожидания. Обычно князь редко задерживался на кордоне дольше, чем на неделю. Через несколько дней в Гранном Холме появлялся Тит, явившийся забрать семью, обычно – с каким-нибудь гостинчиком для Ждана.
Но на сей раз всё получилось иначе.
На третий день со счёта Ждана сняли семь тысяч из имевшихся двадцати, и мальчик очень сильно забеспокоился.
А вечером четвёртого дня в Гранном холме появился княжий ловчий Сергей, а с ним ещё три дружинника.
Ловчего Лушка со Жданом хорошо знали – этот усатый могилёвский мужик средних лет, почему-то всегда называвший себя «Сирожа», был главным устроителем княжьих охот. Именно «дядя Сирожа» обычно приезжал на кордон предупредить о грядущем визите князя. И тогда они с Титом, две «лесные души», обычно засиживались за столом допоздна, обсуждая мельчайшие нюансы предстоящей охоты. Не насухую сидели, конечно же, и Лушке обычно несколько раз приходилось нырять в погреб за закусками.