Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр
Шрифт:
В то время, конечно, все молодые да ранние, будучи сбитыми с толку разным негативом, пребывали в глубокой обиде: «У-у-у-у-у, какие вы старики древние! Разве это не прошло сто лет назад?» – и ни один из этих мудаков не обратил внимания на то, что все те свободы, благами которых они сейчас пользуются, завоевали для них мы. Если ты не хочешь нас слушать, заткнись и вали себе, оставь нас в покое.
Разве эйджизм не ужасная дрянь? И опять я о бедняге старичке Пите Таунсенде. Он отличный парень и хороший писатель, но эта фраза Пита: «Надеюсь, я умру раньше, чем состарюсь» – его преследует.
Поэтому не просите никого убраться подальше, спрятаться и все забросить. Только не тогда, когда они сделали какую-то качественную работу – даже если они просто написали одну песню, которая проникла в чью-то психику, не недооценивайте и не отрицайте. Это талант, это работа людей – побольше уважения! Я и сам совершал подобные преступления, когда был молод: «Что вы думаете о The Rolling Stones?» – спросила Джанет Стрит-Портер в телевизионном интервью. «Я не думаю», – ответил я. Это было абсолютной правдой, в тот момент я не думал о них. У меня было свое дело – «Пистолз». В этом не было никакой ненависти, и я, конечно, не просил их остановиться, хотя мне и приходило в голову, что идея бегать по сцене в сорок лет может показаться немного абсурдной.
Однако я сам преодолел сорокалетний рубеж и подумал: «Нет, это совсем не так, ты ошибаешься, Джон!» Никогда не сдавайся! Есть что-то ужасное в британской культуре, которая учит вас чепухе: «Просто прекрати, веди себя подобающе своему возрасту». Как только я твердо взял себя в руки и проанализировал вопрос, то понял, что это – отрицание собственной жизни! А ты должен прожить свою жизнь по полной, до той самой секунды, когда твое сердце остановится. И не позволяйте никому отнять это у вас.
Это было потрясающе. Мы разворошили осиное гнездо, вот что мы сделали. Ни одной другой группе на земле не пришлось иметь дело с таким негативом, как нам. После первого приступа эйфории это стало чем-то вроде испытания на выживание. Конечно, оно еще больше нас сблизило. Во многом это было великое дело, согласитесь – обернуть себе на пользу такой поток негатива. В «Пистолз» не так уж много жалости к себе. В этом отношении у нас было очень здоровое происхождение.
На пресс-конференции, которую мы дали в «Клубе-100» в марте 1996 г., объявив о возвращении, журналисты выстроились в очередь, чтобы нас заклевать. Очень враждебная атмосфера. В таких ситуациях ты должен найти мысленно ту линию защиты, которая обеспечит прикрытие, по крайней мере, с двух сторон. Ты опускаешь меня, а я прикрываюсь слева, справа и сзади. «Да ладно тебе, разве все дело не в деньгах?» – завывают они. Я не хочу тратить время, рыская по своему каталогу ответов, поэтому я их опережаю. «Я толстый, сорокалетний, и я вернулся. Проглотили? Следующий!»
Идет пресс-конференция в формате вопросов и ответов, я делю трибуну со Стивом, Полом и Гленом, и через тридцать секунд мне становится ясно, что эти трое не догоняют. Моя собственная группа
«О-о-о, но вы делаете это только ради денег?» – продолжали спрашивать эти дураки. Да ебать вас, слышать подобные обвинения от поп-индустрии, которая основана на деньгах. Сама мысль, будто с нашей стороны наглостью будет ожидать, что нам заплатят за то, что мы делаем! Самая влиятельная группа в мире на тот момент! Ну, вообще-то, пальма первенства в этом смысле перешла PiL, но вы понимаете, о чем я? Требовать от нас объяснений, будто мы сидим на скамье подсудимых в Олд-Бейли, а эти три придурка из моей же группы что-то там мямлят себе в оправдание. Отвратительно. Их трусость пугала.
К тому времени, как мы приступили к репетициям, мы поняли, что реально друг другу не нравимся, снова-здорово. Анита Камарата, которая была менеджером Стива Джонса, но также представляла и двух других членов группы в этом туре, твердила: «Стив не пьет, поэтому неразумно иметь поблизости алкоголь». Я возвращаюсь с двумя ящиками пива. Они мои. Что мое, то мое. Если я хочу пить, я пью, а если ты не хочешь и ты в анонимных алкоголиках, это касается только тебя. Я решительно очертил границы.
Я начал заново знакомиться с давнишним ощущением: «Что такого они сделали сейчас, чего я не знаю, но скоро узнаю?» И вуаля, вот вам и первый номер: менеджер Стива пошел и вызвал консультанта по моде, чтобы она предложила, какую одежду нам носить. Ха-ха-ха, ха-ха-ха! Но все прошло очень хорошо. Я отнесся к этому весьма подобающе. Я подумал: «Ладно, не ее вина, этого эксперта по моде. Возможно, здесь найдется что-нибудь и для меня», – и, о чудо, мне удалось подобрать кое-что на этих стеллажах! Довольно сумасшедшие штуки, и вот как я оказался в том, что было описано как «рабочая спецовка», серо-белая клетчатая штука из нейлона. Была там еще красная жилетка с пластиковым передом – я в нее влюбился, – но она развалилась после двух концертов.
Так что на стеллажах оказались милые вещички, на которых я реально зациклился и начал их носить. А как насчет остальных? «У-у-у-у-у-у, а где джинсы?» И таким образом они вернулись к той основной проблеме, которая с самого начала преследовала «Пистолз»: они не знали, как себя подать. Им не хватало уверенности в себе – ну, кроме Глена, конечно. Глен был на высоте, особо не выпендриваясь. Дамские шмотки? Ух ты, дайте две. У Глена есть чувство стиля. Возможно, это выглядит не всегда подходяще, но это стиль, и Глен похож сам на себя, и, следовательно, это реально стиль. Ну а как там другая парочка? В основном все свелось к дизайнерским футболкам и джинсам. Нелепо.
Стив, конечно же, очень остро ощущал свой вес. Что он сделал – о, как глупо, – так это заказал кучу одежды у Вивьен. Но он стеснялся своего реального размера талии, потому что Вивьен в этом отношении была настоящая мегера. Она бы сразу же тебе заявила: «Я не шью одежду для толстяков!» Итак, Стив солгал насчет талии, груди и всех остальных параметров, так что он не смог втиснуться в доставленные шмотки. Должно быть, они стоили ему целого состояния. Единственное, что Стиву подошло, – дурацкая шляпа.