Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр
Шрифт:
Тур в поддержку альбома 9 был вполне себе приятным опытом, но до определенного момента. Летом 1989 г. мы путешествовали по Америке с New Order и The Sugarcubes[356]. Это было фантастически весело и здорово для зрителей, получивших возможность увидеть три приличные группы за один вечер. За кулисами царили очень дружелюбные отношения – просто куча людей, хорошо ладящих друг с другом, и никаких притязаний на хэдлайнерство.
Как ни странно, из-за своей открытости этот тур показался мне почти клаустрофобическим. В результате я получал ничтожно малое количество драгоценного времени, чтобы подготовиться к своему выступлению – тех самых нескольких минут размышлений, когда я должен найти то, что собираюсь
Вокалист New Order, Бернард Самнер, испытывал эмоциональные проблемы и выглядел немного потрепанным. На одном из концертов им пришлось привязать его к багажной тележке, вкатить и поставить перед микрофоном. Когда он появился за кулисами, я сказал: «Берни, ты теперь пешка на тележке». Славный парень, но я так и не узнал его как следует.
Мы очень сблизились с Sugarcubes; это была группа, которую я любил и обожал. Я ходил на их концерты задолго до того, как нам довелось поработать на одной сцене. Мне кажется, у меня есть почти все записи Sugarcubes, которые когда-либо выпускались. Теперь я уже не такой большой поклонник Бьорк. Я нахожу то, что она делает, сомнительно претенциозным; мне это не интересно. Эйнар, другой их солист, был проблемой. Оправдывая свое скандинавское воинственное имя, он налетал на меня при каждом удобном случае. Он мне очень нравился, но я уже не мог выносить это: «Джон! Ты должен услышать мое новое стихотворение!» За кулисами было очень нелегко. И все равно Эйнар – отличный парень, творческий, бодрый, и его очень не хватает сейчас в том, что делает Бьорк. Теперь ей только и остается рядиться в лебедей и издавать претенциозные визги и писки.
Кроме того, в том же году я принял участие в благотворительном вечере по борьбе со СПИДом «Истерия 2»[357] в театре Сэдлер-Уэллс вместе с такими людьми, как Тина Тернер и Дэйв Гилмор. Я был приглашен, по-моему, именно Стивеном Фраем.
Я должен был сделать пародию со Стивеном, но я сказал: «Я никак не могу выучить свой текст», поэтому, когда пришло мое время, я пошел и просто придумал все прямо на сцене. Я понятия не имею, что именно сделал, единственное, что осталось в голове, когда закончил, так это: «Вау! Было весело!» Все было там замечательно, весело и прекрасно – за исключением ужасающего снобизма за кулисами, который реально меня отталкивал. Боже мой, мы здесь для того, чтобы собирать деньги на благие дела, но вместо этого я получил Джона Клиза[358], который, указывая на меня, вопрошал: «Кто это?» Что?! К приезду Джерри Холл[359] поднялся огромный шум. А? Да это просто кто-то, кого трахал Мик Джаггер. Да ладно вам! Боже мой, она была высоченная и какая-то лошадиная. Очень техасская. Она вошла в сопровождении огромной свиты, а меня загнали в угол, и совсем немногие из этих так называемых знаменитостей сказали мне что-нибудь хорошее или приятное.
Я взял с собой Нору, и нам было очень тяжело; она чувствовала холод за кулисами, поэтому мы ушли рано. Мы понимали, что это неправильно, и с того дня я решил, что не буду связываться с такими людьми, потому что они не настоящие – ну, не все, может быть, процентов восемьдесят-девяносто. Немногие оставшиеся, например Стивен Фрай, который просто охуенный парень, абсолютно уморительный, обычно очень заняты организацией всего этого мероприятия, поэтому у них нет на тебя времени, и в итоге за кулисами невероятно нелюдимо.
В 1989 г. PiL превратилась в серьезную гастролирующую группу, но это зашло чересчур далеко. Мы слишком много времени проводили в турах, сли-и-и-шком много, до такой степени, что отдалились друг от друга. В конце концов вечером после концерта все стали заниматься своими делами. Иногда гастроли на самом деле не сближают вас, а разъединяют. А бедный старина Джонни, будучи, как обычно,
Плюс ко всему этому некоторые участники группы брали авансы у дорожного менеджера. А когда ты приходишь и говоришь: «Послушайте, у нас больше нет денег, чтобы этим заниматься, вы уже получили свою долю и фактически уже в долгах до конца тура, так что давайте прекращайте», – ну, значит, у тебя большие проблемы.
Я не хочу быть жестким бизнесменом, я поступаю так совсем не ради этого, но кто-то же должен. Ты вокалист, но в то же время ты тот, кто стоит у руля, и поскольку тебе вовсе не нужны неприятности из-за финансовых провалов, тебе приходится этим заниматься, и это в конечном счете влияет на работу, на отношения с членами группы. Я сейчас говорю вовсе не про малыша Аллана Диаса – на самом деле с ним было меньше всего проблем. Чего не скажешь о старичке Брюсе Смите, но мы с ним работаем вместе и по сей день. Плохой зайка.
Понимаю, обычно говорят, что капитан корабля никогда не должен дружить с командой – ну, а я постоянно пытаюсь оспорить это представление.
* * *
Чем дольше я работал с Джоном Макгиохом, тем больше проблем с алкоголем он себе создавал. Нервы у него были ужасные, гораздо хуже, чем у меня, и он очень увлекся идеей неукоснительно придерживаться графика. Теперь представьте себе: гастроли, все постоянно меняется, автобусы не прибывают вовремя, самолеты задерживаются, и тут Джон со своими фобиями, который начинает сходить с ума от всех этих ситуаций и кричать на тур-менеджера: «Но в расписании написано 8:30, а сейчас 9:40, я не могу так работать… Мне нужен мартини!»
Я знаю, мы все так поступали, но у Джона это вошло в привычку, а потом с ним стало невозможно работать. Когда Лу еще был в группе, ему приходилось брать на себя партии, которые Джон начинал забывать или пропускать. У нас с ним случился такой скандал на одном концерте, когда он забыл какую-то свою партию в «Seattle» и заявил: «Стоп, давай начнем сначала», – а мы были уже на втором припеве! Я посмотрел на него тогда с такой ненавистью. Мое послание было очевидным, и группа тоже это понимала – вы не остановитесь! Как только ты начинаешь песню, ты не останавливаешь ее, никогда. Люди заплатили за это деньги. Все совершают ошибки, просто продолжай. Подожди несколько тактов до своего вступления, и ты снова в игре. Это реально может быть очень хорошо в живом исполнении, потому что добавляет песне колорит.
После тура в поддержку 9 у Брюса Смита были другие дела, и я не мог выплачивать ему зарплату на постоянной основе, потому что у нас не хватало на это денег. Так что наши пути разошлись полюбовно, но я всегда помнил о нем и Лу.
К этому моменту наши батареи практически разрядились, причем у всех. Мы много гастролировали, а путешествия утомляют. Ты теряешь ощущение основы, дома и, следовательно, цели. Я сам немного цыган и бродяга, но мне нужно иметь святилище в каком-нибудь надежном месте, куда можно всегда вернуться, чтобы перезарядиться. Я, если это можно так назвать, «работал в музыке» к тому моменту уже пятнадцать лет, и самое разумное, что я мог сделать, – это простой человеческий перерыв.
К сожалению, музыкальная индустрия очень забывчива, и если вы не слышите о ком-то в течение года, можно предположить, что он мертв. То, что заставило нас двигаться дальше, так это «Don’t Ask Me», потрясающий сингл, который Аллан Диас написал в основном сам. Он придумал отличный фрагмент текста, который, на мой взгляд, надо было немного довести до ума, но не слишком усердствовать. Меня порвало песней на куски. Ну, знаете:
Что все это значит?
Они вопят, а потом кричат.