Sex под запретом

Ромазова Анель

– Не гони, Лекс. Не надо косить под тайного воздыхателя, не поверю, — пренебрежительно фыркаю, поражаясь его внимательности.

Блин, звучит всё это гладенько и убедительно. Та ещё шарада, но как-то не смешно. У него сбито дыхание и блеск в глазах довольно подозрительный.

– Бутылка до сих пор в машине валяется. Не веришь мне, у Светки спроси. Спроси, почему мы с ней встречались, — сопровождает вкрадчивые интонации, загадочным взглядом.

– Почему же? – жду, когда же он растянется в привычной бесстыжей ухмылке, устанет выдумывать

и скажет, что пошутил.

– Я уговаривал её устроить нам с тобой свидание, но только так, чтоб ты этого не знала. Типа случайно. А Светка…Ну…Светке нужно было попасть на тусовки, помогать мне, в её планы не входило.

Вон оно как.

Калинина совсем в ином свете преподносила мне инфо об их отношениях. Орловский в кои веки серьёзен, обходится без скабрёзных подкатов.

– Лекс, ты…не вовремя решил открыться, — надеюсь отмахнуться, и он собьётся с мысли.

– Когда у вас с Костровым начнётся роман, будет поздно. И…ты единственная с кем нормального общения у меня не складывается. Я каждый раз речь готовлю, а потом…несу такое, от чего у самого уши вянут. Поехали отсюда, Борзик. Накормлю тебя мороженым. За коленку подержусь, потом стырю поцелуй, а ты за это дашь мне по лицу.

– По лицу я могу и просто так вмазать, без прелюдий.

– Не, — Лекс громко ржет, откинув голову к тёмно-синему беззвёздному небу, — В моих мечтах, Борзик, у нас уже всё было. Ты очень просила не останавливаться.

Замахиваюсь, чтобы отвесить Орловскому звонкую отрезвляющую пощёчину, но он как-то шустро перестраивается. Блокирует мою занесённую руку, вталкивая своим не хилым телом в жёсткий барьер. Склоняется и со всего маху врезается в мои губы. Его язык толкается и оставляет не высказанным возмущение от беспардонности.

У меня для себя плохие новости.

Лекс настроен решительно изнасиловать мой рот и измять задницу. Ладони его скатываются по спине, захватывают из-под низу обе половины ягодиц. Головой верти не верти, но положение не самое удобное. Поднять колено и двинуть ему между ног, хоть как выкручивайся, не выходит. Я изогнута и весьма уязвима. Просто недовольно мычу, но он расценивает это как – Ок, продолжаем.

Впивается и вылизывает. Оставляя на моём лице очень-очень много слюны и неприятных ощущений.

– Борзик, я, кажется, щас кончу, — воспалённым голосом хрипит Орловский, бросается целовать с куда большим энтузиазмом.

Вот этого не надо. Нет. Нет. Держи все свои жидкости при себе. Мне одного реактивного по горло хватило. Как здесь в панику не удариться, когда подлейший придурок распускает руки.

Амин, где ты ходишь? – мысленно призываю спасителя, на пару секунд простив ему все грехи. Силён Орловский, как бычара. Натаскали аисты на нашу голову спортсменов, а они творят, что хотят, и никого не спрашивают.

Отлепляюсь от губ с боем, расцарапав Лексу подбородок. Сглатываю тревожно, потом травлю наполнившись неподдельным гневом.

– Орловский, блин, фу! Отсосись от меня, —

выплёскиваю шипение, раздув ноздри. Бью его по лицу, чуть не сломав руку.

Ничего себе я его приложила. Орловский клонится назад, якобы его кто-то за шкирку дёрнул. Встряхнул за грудки. И вот уже крупный кулак, ломает ему нос.

Не мой кулак. Мой по окружности сантиметров на десять меньше.

– Охуел ,блядь! – рявкнув матом. Лекс зажимает кровоточащий нос, но не сдаётся, кидаясь драться с чемпионом по боевому самбо.

Самоубийца!

Можно мне попкорн.

Не часто увидишь, как твой первый мужчина избивает твоего же фальшивого парня.

= 27 =

Не дожидаясь второго удара, обещающего превратить Орловского в овощное пюре – это при позитивном прогнозировании. Но вероятнее, что отправится Лекс на небеса обетованные, к дедушке. На первом курсе он часто пояснял свои прогулы именно необъятной скорбью по любимому родственнику, а никак не дичайшим похмельем.

Встав между ними, с облегчением внимаю, что у Амина отменная реакция. Он моментально отпихивает, летящего по инерции мне в спину Лекса, оборачивается вместе со мной, тем самым прикрывая.

– Амин, не бей его. Не бей. У него и так с головой не всё в порядке, — торопливо изъясняясь, всё же надеюсь перевести конфликт в русло матерного диалога. Обзовите друг друга последними словами, но наносить увечья, как по мне, так перебор.

– Тогда какого хрена лысого ты с ним попёрлась? – со свистом высекает упрек.

Чтобы припрятать понадёжнее свои махинации и стать невинной овечкой, застигнутой врасплох и в пикантном положении, дрожу нижней губой. С перепуганными и виноватыми глазами нет проблем, я после драки не отошла.

– А я..а..я, — растерявшись, ничего дельного сформулировать не получается.

Головка я от сломанного патефона. Жмурюсь что есть силы, пересчитываю под веками красно-белые круги, потом открываю глаза, падая в Костровские тёмные очи, будто бы в никуда.

Спокойно, Офелия, вдохни, выдохни и ещё раз вдохни, потом уже приступай разыгрывать шок, непонимание, а заодно застуканную на месте преступления изменщицу.

Я в прыжке метр с кепкой, на каблуках чуть выше, но один фиг ниже Амина на полголовы.

– Руки от неё убрал, это моя девушка, — гундосо вставляет Орловский, сплёвывая кровь на деревянную площадку.

– Да, ну. Лие было не очень приятно, когда ты её тискал, — Амин переводит на Лекса взгляд.

У меня поджилки охают и начинают трястись. Лететь Лексу головой вниз. Он хоть и носит фамилию Орловский, но далеко не орёл. Ничего качественно провернуть не может. Надо от него избавляться, пока не пришлось топить в пруду его бездыханное тело. Убийство свяжет нас с Амином на веки вечные. Мы будем прятаться от полиции и бояться, что нас вычислят.