Sex под запретом
Шрифт:
Всё! Точка!
Я хочу взять его в рот.
Девственность уже тю-тю и можно позволить себе всякие вольности.
Он сосёт и перекатывает на языке мои соски. Они и раньше не были мягкими, а сейчас покрываются крошечными мурашками и сворачиваются камушками.
Ай, блин!
Он их грызёт и делает это потрясающе нежно. Волнующе кайфово. Я обожаю своё тело. Обожаю! Хреновое тело не может дарить эйфорию. Мое же пусть меня простит за то, что я на него наговаривала.
Сижу я, широко раздвинув ноги. Колено Амина стоит между, а сам
Седлаю его, ясно осознавая, что хочу быть трахнутой им вот именно в такой позе. Наездницы, кажется, но точно не уверена. Потом обязательно погуглю.
– Хочешь быть сверху? – его голос предсказуемо хрипит, а я от волнения мучусь жаждой.
Умудряюсь себя контролировать и не трястись, касаясь импульсивно вздрагивающей промежностью его ствола. Удержаться от плавных покачиваний – это выше моего терпения. Клитор ноет, а когда массивный наконечник пробегается по бугорку, то становится намного хуже. Стонать я начинаю в голос. Бегущие разряды вышибают из моих лёгких кислород. Костров, удерживая меня за бёдра, практически трахает, но поверхностно. Моя решимость порадовать его губами тает, как апрельский снег утром.
– Ты наверно удивишься, но я хочу..., — сглатываю и сползаю ладонями ему на грудь.
Он тянет за волосы, понуждает полностью на него улечься. Потереться сосками о гладкие мускулы и испачкать смазкой его живот. Сжав ягодицы, перетекает к набухшим складкам. Трогает воспалённую плоть и рассылает по коже пронзительные ноты бурной дрожи.
Чисто физически – это нереально. И Ах! Как невероятно!
Я больше не человек, а бессмысленная композиция, движимая первобытным инстинктом спаривания.
То есть мораль берёт отпуск. Впадает в кому. Обиженно вылетает из моей головы, напоследок громко хлопнув дверью.
– Может, не надо, меня удивлять, — Амин нагло щурится, поймав глазами мой расфокусированный взгляд. Попытки прекратить то безобразие, что сейчас творит, не делает. Наоборот, усугубляет мои колыхания, вставляя в меня головку члена. Слегка растягивая изнутри. Играючи тревожит влагалище, но ощущения наполненности не даёт, чем бесит.
– Надо, — изгибаясь на нём, облизываю свои губы, совместно задевая языком его рот. Пару раз махаю ресницами, отчего-то уверившись, что мне по силам вытерпеть, исполнить и решиться.
Вот только один протяжный и скользящий рывок, избавляет меня от дилеммы. Амин подкидывает бёдра, вколачивая член. Стенки впритык на нём натягиваются. Врезаюсь от неожиданности ногтями в шею Кострова. Он шипит, рычит и начинает подо мной двигаться.
Не будь мы вдали от города и за чертой жилого массива, я бы разбудила всех своим криком. Я не резиновая, но чудесным образом эластично подстраиваюсь под размер его внушительной твердыни. Более того,
Все-таки, да!
Всё-таки слетаю и, не сдерживаю напичканный взрывоопасной похотью организм. Выровнявшись, обесцениваю все литературные аллегории, принимаюсь скакать на его члене. Он помогает подстроиться, направляет, но по мелочи. Всё внимание Амина устремлено на покачивающуюся перед его глазами грудь, на прыгающие соски. Он их сминает, накрыв оба полушария ладонью.
Между нами постыдно мокро. Влага смачно хлюпает, но мне совершенно плевать. От возбуждения и подкатывающих спазмов, закладывает уши.
Я и представить не могла, что буду отрываться. Кайфовать. И слать куда подальше комплексы.
Я даже дышать прекращаю, чтобы не смазать ощущения. Не хочу останавливаться. Не хочу! Хочу ещё выше. Глубже хочу. Каждая клетка в моём теле бьётся и стопроцентно разлетается чистейшим восторгом. Шоковое состояние и нет ему определений, кроме как сносит башню.
Планета тормозит и трясётся, подтягивая за собой меня. Я горю огнём от яростных трений члена во влагалище. Опадаю всем весом вниз и снова подбрасываюсь мускулистыми бёдрами. Усталости в мышцах ног совсем не чувствую, лишь бы не заканчивалось. Я даже кончать по этому поводу не тороплюсь. Вкушаю удовольствие самого процесса.
– А-а-а…м-м-м…Да! …как хорошо…ещё…м-м-м…а-а-а, — мои громкие выкрики уже давно всех птиц распугали, а потому не сильно забочусь о чьей-то нервной системе. Пусть будет стыдно тем, кто слышит, но не мне.
Амин шикарен. Его руки, ласкающие всю меня, ласково, но дразняще-дерзко сдавливающие горло – это оргазм. Глубокие, плотные толчки плетут сладкие судороги. Короткие, чисто мужские рычащие стоны. Прогретые , выпуклые, напряжённые мускулы на предплечьях, груди, прессе. Скребу их яростно.
Кончаю, без всяких "кажется" раз двадцать, пока не разлетаюсь им.
Оргазмом уровня – я всё!
Меня нет. Меня смыло, снесло и растворило, как пакетик с красками в кипячёной воде. Мгновенно. Ярко. Неожиданно. Полностью.
С восхитительными сокращениями щедро выплёскиваю пошлые соки Амину в пах. Он застывает во мне, стиснув талию так, что кости трещат. Откидывает голову, закусывает нижнюю губу, выдвинув вперёд заострённый кадык.
– Солнце ,блядь! Я с тобой вечно про презик забываю, — сипящее, цедит через сомкнутые зубы, — Поможешь мне кончить…рукой…или?
– Или, — повторяю за ним, пребывая в остатках оргазма. Восстанавливаю дыхание. Наслаждаюсь постепенной расслабленностью, сменяющей кардио - перегрузку.
– Это да? – настойчиво выспрашивает, перебрасывая меня на спину. Въедается в рот, заглушив моё скомканное согласие.
Осатанело целует. Вытягивает из меня член с ужасно пошлым чавкающим звуком. Содрогаемся оба. Воспалённая, натёртая промежность чувствительно отзывается. Амин по ощущениям твёрдости, стоит на краю, с усилием удерживая сперму в себе.