Sex под запретом
Шрифт:
— В меня влюбилась или в классный член? — вроде не злобно. Без унизительного подтекста.
— В обоих, — пронзает удовольствием от покалываний его кротких жёстких волосков на затылке.
Погружаю в них пальцы, подставляю рот для внеочередной акции захвата. Языками вразнобой исследуем полости, влажно чмокаясь. Целуясь даже не взасос, а до вакуума, который вытягивает из лёгких весь воздух.
Поначалу не пойму, что происходит. Или я переполнилась желанием и теперь тяжесть набухшего тела силой гравитации тянет к земле
Амин ставит меня на ноги.
Всё-таки второе.
Дотягивается до дверной ручки, налегая на меня, и прикрывает. Вдавливаюсь в плечи, поразившие меня великолепием грубой мужской силы.
Вожу губами по гладкой и горячей коже. И это так хорошо, словно мне ничего больше не надо. Чувствовать на себе его руки. Впитывать его острый запах и хорошо.
Двести раз могу повторить, но лучше крикнуть. ХОРОШО!
Хорошо, когда он сам расстёгивает на мне куртку, затем отводит полы в сторону. Разглядывает прилипшую к груди блузку. Прозрачная тряпочка облепила выпуклость, а выпирающие соски не в состоянии скрыть лифчиком.
— На улице дождь, я поэтому мокрая, — поясняю простуженным голосом.
Меня целенаправленно склоняют к сексу, а я склоняюсь, как неправильная форма глагола в английском — позволять.
— Не смотри на меня, Няша, как будто ты не…, — Амин обрывает себя, прочищая горло. Забирается пальцами под юбку. Сдвигает трусики и разводит припухшие складочки. Напористо всё это проделывает. Меня кидает к стене властно-касательным давлением.
Я уже в неё вмята грудой тестостерона, куда до него моим эстрогенам. Они в данный момент пичкают либидо до помутнения.
— Выслушай меня…сначала. Я с Лексом не..., — давлюсь слюной, всхлипнув и хватаясь ладошками за прохладную поверхность позади себя. Слиться со стеной нереально. Амин продуманно гладит, подрастающий бугорок клитора. Водит по кругу, трёт и наблюдает, как у меня расширяются зрачки.
Ловлю губами что-то, но не воздух, когда он резко насаживает меня на два пальца.
— Не хочу. Хочу твои губы на члене, — режет хрипло. И в подтверждение расплющивает, проталкивая солоноватую фалангу большого пальца мне в рот.
Не знаю, как ему отказать. Особенно тем местом, в котором концентрированное возбуждение сжато в комок и хлюпает от ритмичных толчков. Моя узкая дырочка вроде и незначительно растянута. И трахает Амин пока что не членом, но вкупе с тем, что параллельно сосу, то — отказать – это не моя опера. Репертуар противоположный. Ахаю, задыхаюсь, стону тихонечко.
Глаза у него темнее, чем всегда. Почти яростно. Ненасытно. Подозрительно обескураживают. Гипнотизируют. Подчиняют. Такого Амина я не видела. Такому Амину невозможно сопротивляться. Он берёт меня мануально со всех локаций.
И да, и нет одновременно в моей голове, но пальцы во влагалище притормаживают за долю секунды до оргазма. Не кончив, колыхаюсь беспокойно, а он освобождает рот, размазав
Всё как-то не так. Амин возбуждён и сильно меня хочет. Понимаю, куда ведут его тиранские замашки. Ещё утром я рвала голос, доказывая, что встречаюсь с Лексом. До этого обидела, потом вообще рассталась, поэтому мне надо доказать, что он единственный к кому пылаю страстью и чувствами, и сожалениями за проступки.
Начались наши отношения не с того, но я сделаю всё, чтобы исправить.
К тому же мне тоже хочется…
Я влюбилась в Амина. Влюбилась в его член. Почему нет, когда да.
Берусь за узел и с выдохом распахиваю полотенце. Прижатый чёрной тканью орган выскакивает и хлопает куполом головки по щеке.
Очевидной становится грубость. Амину позарез нужно разрядиться. Сбросить запал, чтобы потом вдумчиво выслушать моё признание.
Его член — восторг, как напряжён. Опыт был. Всё нормально.
Принимаю в руки основание. Всё никак не понимая отчего веду себя развратно, но смущаюсь, впервые и заинтересованно трогая тяжёлые мешочки яиц. Выделенная на пунцовом конце смазка, белёсая и гуще дразнит порочным ароматом. Робко собираю её языком, накрывая ртом, как будто в глубоком поцелуе втягивая бархатную и по-особому нежную вершину ствола.
Вылизываю уздечку, припоминая из теории: это должно нравиться. Дрочу крепко закалённую арматуру, создавая немыслимый спектр ощущений. У меня воспаляется низ живота, сокращаясь, выталкивает смазку и на трусики, и между бёдер. Пальцев Амина там не хватает. А член пока занят.
— Да, Солнце, так, — Амин, в прямом смысле, скрипит связками. Мужественно, без всяких там фальцетов, стонет.
Упирается кистью в стену, другой жестковато фиксирует за волосы. Надо бы напрячься уязвимостью положения, но чувствую, как ему сильно надо закрепить доминирующие позиции. Да и с членом во рту не так-то просто возмутиться.
Сложно остановить, когда Амин качает бёдрами, заполняя полость целиком. До корня языка затем ударяет в заднюю стенку горла, причиняя дискомфорт, но расслабляет другим. Мне в удовольствие ощущать в себе такое на него воздействие.
Втягиваю щёки, наращивая остроту в его скольжениях. Неприличность ситуации заводит и меня. Я сосу усердно и с энтузиазмом в коридоре его квартиры и не раздеваясь полностью. Типа заскочила на секунду сделать своему парню приятный сюрприз, но…
Парень сюрпризом недоволен.
В неприлично быстром темпе раскрывая мои губы, чтобы толкаться и не прислушиваться, как я, не успевая подстраиваться и глотать слюну, захлёбываюсь ею.
Ладошками выставляю ограничение, но это как спичами сдерживать каток. Если не можешь побороть беспредел, тогда возглавь его. По твёрдости ствола Амин уже скоро спустит пар.