Сейф дьявола

Глюкселиг Йозеф

— Пожалуйста, не выкручивайся. Если бы тебе предложили коньяк, ты бы и не вспомнил про пиво. А у нас в Карловице говорят: кому не правится ром, тот и от работы нос воротит.

— В таком случае придется рискнуть.

Капитан Вавра подсел к столу, довольный, что ему удалось уйти от скользкой темы. Шебек заказал семь порций рома и обратился к Пешлу:

— Герберт, а что ты там рассказывал о поручике?

— Я говорил, что он отважный парень. Ты не согласен с этим?

— Согласен — не согласен, я просто так спрашиваю.

— А что ты, Шебек,

имеешь против поручиков? — вдруг поинтересовался Вавра.

— Против поручиков я ничего не имею, если они не ухлестывают за моей дочерью. А этот парень как раз этим и занимается.

— Черт возьми, — засмеялся Вавра, — вот это новость! А не кажется ли тебе такое положение вещей ненормальным: тесть и будущий зять сидят за разными столами?

— Нет, не кажется, потому что я запретил дочери с ним встречаться.

— Можно узнать причину столь сурового запрета?

— Дело в том, что Яна кончает школу, на носу выпускные экзамены, а она, вместо того чтобы усиленно заниматься, каждый вечер проводит с этим поручиком.

— И что же, приносит из школы двойки?

— Этого еще не хватало!

— Значит, на успеваемости свидания не отражаются. Просто это не нравится отцу, да?

— Я уже сказал: вот закончит школу, тогда пусть делает, что хочет, а сейчас и думать о париях нечего.

— А что делать, если любовь пришла не после экзаменов?

— Вот потому-то мы, старшие, более разумные люди, и должны наставлять молодежь на путь истинный.

— Что с тобой случилось, Рудольф? — присоединился к беседе Пешл. — Когда ты успел превратиться в пуританина? Еще лет десять назад, если мне не изменяет память, ты ни одной женщине на Шумаве проходу не давал, а теперь вдруг стал воинствующим моралистом.

— Знаете что, ребята, мне этот разговор порядком надоел, давайте переменим пластинку.

— Хорошо, оставим Шебека в покое, но с условием, что в своих отношениях с Рихтермоцем он сменит гнев на милость.

— Судя по тому, что я вчера наблюдал там, наверху, — решил вставить хоть слово фоторепортер Вондрачек, — это совсем недурная партия. И не только потому, что он бесстрашный парень, но и потому, что умеет находить общий язык с солдатами…

— Кончайте, ребята, про этого Рихтермоца, лучше давайте выпьем, — прервал Шебек Вондрачека и первым потянулся к рюмке.

После того как все выпили, капитан Вавра поднялся с места.

— Я вас на минуту оставлю, — извинился он, — но вместо себя, Шебек, пришлю твоего будущего зятя. Пока!

— Не валяй дурака! — крикнул ему вслед Шебек, но капитан только махнул рукой.

— Кстати, за бокалом пива не решаются важные вопросы, — заметил Вондрачек.

В зале появился заведующий рестораном и обратился к подполковнику Гумлу:

— Прага на линии…

В это время Вавра внушал Рихтермоцу, что сейчас самое подходящее время поговорить с Шебеком. Но поручик вдруг растерялся:

— Вряд ли удастся поговорить об этом за столом, где полно людей.

— Ну так пригласи его в бар, там за рюмкой коньяка можно спокойно побеседовать.

— Вы

думаете, он примет мое приглашение?

— А почему бы нет? Запомни, нет ни одной девушки на танцах, которая не утверждала бы, что с солдатом не танцует. Не бойся, уж коли ты сумел разделаться с теми проклятыми минами, то со стариком Шебеком справишься. Если будут затруднения, то я подойду. В Барсучьей норе я тебе помочь не мог, а здесь дело другое.

— Ну, я пошел…

Приблизившись к столику, где сидел Рудольф Шебек, Рихтермоц спросил, не составит ли тот ему компанию пропустить рюмочку в баре. Шебек согласился.

— Не сердитесь на меня, пожалуйста, что я лишил вас на время общества друзей. Дело в том, что я давно хочу поговорить с вами, а подходящего случая все не мог найти.

— Считай, что этот случай тебе представился. О чем же ты хотел со мной потолковать?

— Вы пьете коньяк?

— Конечно пью, но сегодня я уже пил ром, не хочу мешать.

Рихтермоц заказал две рюмки рома.

— Дело в том, что я и Яна… одним словом… мы встречаемся…

— Да, мне это известно, но скажу тебе прямо: я ей эти встречи запретил.

— Она рассказала мне об этом и объяснила, почему вы против. Но я считаю, что это… как бы поточнее выразиться… недоразумение. Я не шатаюсь по ресторанам от нечего делать. То, что вы меня несколько раз увидели в «Черной розе», просто случайность.

— Ну, конечно. А сегодня здесь, в «Славии», — это тоже случайность?

— Вот именно. Я хожу иногда в ресторан, но только для того, чтобы поужинать, а в воскресенье — и пообедать. И сегодня мы заехали сюда за этим. Кроме того, подполковник из Праги хотел позвонить домой.

— Вот что, поручик, я не священнослужитель, чтобы исповедовать тебя, с какой целью ты ходишь в ресторан. Это твое личное дело. Мне просто не хочется, чтобы Яна накануне окончания школы отвлекалась. Чтобы решение как-то обосновать, сказал, что ты таскаешься по ресторанам и пивным. Сегодня я о тебе тут кое-что услышал. Ты, конечно, парень хороший, поэтому скажу Яне, что свой запрет я снимаю. Ну как, ты доволен?

— Так вы, пан Шебек, не будете против, если мы с Яной после окончания школы поженимся?

— Черт возьми, тебе стоит дать палец, а ты уже норовишь всю руку отхватить! Давай лучше выпьем за то, чтобы Яна успешно закончила учебу, а потом посмотрим. Все будет зависеть от вас.

Рихтермоц почувствовал себя самым счастливым человеком не только на Шумаве, но и на всем свете.

Абсолютно противоположные чувства испытывал в это время подполковник Гумл. То, что он узнал от жены, в буквальном смысле слова подействовало на него как удар грома. Он как во сне задавал жене какие-то вопросы, что-то говорил ей, но сейчас бы с трудом вспомнил, о чем шла речь. Выйдя из ресторана, он стал лихорадочно перебирать в уме то, что услышал: «Отстали от группы в Линце… Иван и еще один парень… Руководитель группы заверяет, что было сделано все возможное, чтобы найти их, но ребята сами не хотели, чтобы их нашли…»