Сейф дьявола
Шрифт:
18
Пиротехник министерства внутренних дел капитан Индржих Бенедикт приехал на полигон около семи тридцати. Гумл увидел старого друга, когда выходил после завтрака из столовой. Они сердечно поздоровались. Бенедикт рассказал, что приказ прибыть в Доброводице застал его на даче во Влтавице, где он с женой проводит отпуск.
— Я и не знал, что у тебя дача на Шумаве.
— Это не моя. Зять получил дом в наследство от бабушки, и вот мы поехали туда, чтобы сделать ремонт.
— Так-так. Теперь все
— Думаю, до нее нам еще далеко. Если бы я был каким-нибудь клерком в конторе, то, может, и задумывался бы о пенсии, но наша работа не позволяет стареть. Ты сам это прекрасно знаешь.
— Конечно, знаю. Но я бы, Индржих, не сказал, что не хочу дожить до пенсии.
— Я тоже не против, но я смирился с тем, что до этого не доживу.
— Не каркай! Ты же знаешь, что в доме повешенного не говорят о веревке.
— Черт возьми! Ты хочешь сказать, что здешняя находка настолько опасна, что навевает на тебя черные мысли?
— Нет, нельзя сказать, что она настолько опасна, но и простой ее не назовешь.
— Ты уже видел этот сейф дьявола?
— Да, я был там вчера вечером.
— Ну и как?
— Думаю, под землей находится большой тайник. Об этом свидетельствует хотя бы то, как продуманно заминирован вход.
— Так, говоришь, с подобным мы еще не встречались?
— Да, это индивидуальная работа какого-то умника. Видно, он придавал ей большое значение. На поверхности создано целое минное поле, а кроме того, вход заминирован, по индивидуальному плану, который, конечно же, автор после минирования унес с собой. И еще, Индржих, я предполагаю, что мы обнаружили только запасный вход в подземелье, а настоящий находится где-то в другом месте.
— По подъездным дорогам его нельзя обнаружить?
— Нет. Как только ты увидишь тайник, у тебя тоже ум за разум зайдет. Во всей округе нет подъездных дорог. Но, может, они были с другой стороны скалы, я там местность еще не обследовал. Местные саперы этого тоже не сделали.
— Давай посмотрим вместе. Как у нас с саперным снаряжением?
— Все необходимое есть. Если потребуется вести земляные работы, нам выделят солдат.
— Попробуем сами справиться. В основном мы всегда справлялись. Когда выезжаем?
— Не раньше чем через три часа.
— А почему только через три?
— До десяти в районе обнаруженного тайника будут проходить боевые стрельбы. Слышишь, там уже палят. В полутора километрах оттуда находится мишенное поле.
— Черт возьми! Неужели нельзя было отменить стрельбы?
— Конечно нет. Они являются частью тактических учений, и генерал наотрез отказался их отменять. Он сказал, что уж если подземный тайник просуществовал двадцать два года, то еще двадцать четыре часа вполне подождет.
— Ну что ж, с этим нельзя не согласиться. Жаль только, что об этом я не знал вчера. Мы с водителем могли бы лишних два часа поспать. Но ничего. По крайней мере будет время поговорить, ведь я не видел
— Нет, пока воздержусь.
Бенедикт уселся на ступеньку крыльца.
— Подожди, я принесу что-нибудь: не сидеть же нам прямо на бетоне. — Гумл ушел в дом и вскоре вернулся с одеялом, которое разложил на ступеньках. Он устроился рядом с Бенедиктом, с наслаждением выпускавшим изо рта дым в чистый шумавский воздух.
— Как у тебя дела? Здоровье не подводит? Как Марцела?
— Все нормально, — уклончиво ответил Гумл и, заметив внимательный взгляд Бенедикта, добавил: — Ты же знаешь, всегда что-нибудь случается.
— У тебя что-то произошло?
— Почему ты так думаешь?
— Выглядишь ты каким-то усталым.
— Возможно. Я плохо спал сегодня.
— Из-за находки?
— Вовсе нет. Наверное, перемена климата влияет: не успел адаптироваться в шумавском озоне.
— Послушай, о какой адаптации ты говорить? При нашей походной жизни мы никогда не высыпались. Или на тебя только теперь стал действовать озон?
— Конечно, мы уже не те, что были раньше, когда работали на севере Чехии. В те времена я мог заснуть среди дня и даже стоя.
— Ну, тебе еще далеко до Ярды Кубицы. Вот это был лежебока! Помнить, он уснул на построении, когда мы ждали начала парада во дворе училища. Он стоял во второй шеренге и, когда штабс-капитан Буреш скомандовал: «На плечо!» — даже не шелохнулся, только всхрапнул. Кубицу уволили потом из армии. Это случилось после того, как он уснул во время ремонта крыши и свалился вниз.
Капитан Бенедикт помнил массу подобных случаев. Йозеф Гумл с удовольствием слушал старого друга до тех пор, пока тот не начал рассказывать об их общем знакомом, вместе с которым они разминировали объекты в Восточной Словакии:
— Ты слышал, что произошло с Миреком Радой?
— Насколько мне известно, он живет в Брно.
— Теперь уже не живет. Он плохо кончил — повесился.
— Из-за чего?
— Из-за сына. Тот, как выяснилось, возглавлял группу молодых бездельников — они занимались воровством в музеях и костелах. Конечно, попались, и сын Мирена получил двенадцать лет тюрьмы. Отец не перенес позора — повесился…
— Это страшно. Ты понимаешь, какой это ужас? Я это хорошо представляю! — Гумл не заметил, как перешел на крик.
Капитан внимательно посмотрел на него: у Йозефа дрожал подбородок, а голубые глаза его стали серыми.
— Что с тобой, Йозеф? Ты плохо себя чувствуешь?
— Ничего особенного, сейчас пройдет. Дай мне сигарету.
Капитан вытащил пачку сигарет «БТ», протянул одну Гумлу и дал ему прикурить. Бенедикту бросилось в глаза, что у того дрожит не только подбородок, но и руки. Зная, что самый важный инструмент для пиротехника его собственные руки, он понял, что Гумлу идти на разминирование нельзя.