Сейф дьявола
Шрифт:
В репродукторе местного радио раздался треск, потом женский голос сообщил, что только что совершил посадку самолет авиакомпании БЕА, следующий по маршруту Лондон — Вена — Каир. Стах быстро посмотрел на Беера и заметил, что тот идет к выходу для пассажиров. Спустя несколько минут он появился там с элегантным седым мужчиной. На нем был светлый костюм, в руках — маленький чемоданчик из крокодиловой кожи. Очевидно, он не намеревался задержаться в Вене надолго.
Стах нашел под столом руку девушки и сжал ее, показав глазами на мужчин. Она повернулась, на мгновение застыла и потом прошептала:
— Симор.
Некоторое
Стах нежно тронул ее за локоть:
— Поедем за ними?
Она рассеянно взглянула на него, молча кивнула и встала. Поесть им так и не удалось.
Стаху тоже не хотелось разговаривать. Он с самого утра ломал себе голову над тем, почему Гордан вызвал на помощь именно Симора. Может, у Калаха после пережитого случилось нервное расстройство? Его могло добить заявление, которое его вынудили написать. Но ведь в Вене достаточно психиатров, которые были способны оказать ему помощь. Почему же Гордану понадобился именно Симор?
В молчании они дошли до своей машины. Стах сунул ключ в стартер и вдруг покачал головой:
— Нет, мы не поедем за ними, Кэтлин. Их уже сопровождают.
У тротуара стоял черный «мерседес», в нем сидели двое. Одного из них Стах узнал: человек, бывший с Беером в загородном ресторане.
Стах включил первую скорость и тронулся с места. Колеса «ровера» мягко зашелестели по асфальту, а далеко впереди исчезал из виду «ягуар».
— Поедем в гостиницу, — решительно сказал Стах.
— Ничего другого нам не остается, — кивнула Кэтлин, когда мимо них промчался «мерседес». — Они осторожны. Даже поменялись машинами.
Номер Беера в гостинице оставался пуст всю вторую половину дня. Кэтлин поинтересовалась у портье человеком, проживающим в сто третьем номере, и получила лаконичный ответ, что господин Беер утром заплатил за номер, но до сих пор не упаковал чемоданы.
В номере Кэтлин расположилась на толстом пушистом ковре, пододвинула к себе пепельницу и сифон с водой и стала изучать расписание самолетов. Стах купил все газеты, вышедшие в понедельник, и теперь листал их.
Газеты расхваливали заявление Калаха, называя его мужественным, бесстрашным поступком. Они не скупились на эпитеты, публикуя сообщения на первой полосе аршинными буквами. Писали и о Курте Майере, но уже не столь громко, как о Калахе. «Фольксблатт» напоминала, что Майер всегда отличался странностями. «Кроненцайтунг» поспешила сделать заявление, что Майер был неисправимым алкоголиком, для которого честь была понятием неизвестным, а демократический порядок в Австрии казался слишком скучным.
Стах тщетно искал новых сведений — газеты лишь перепечатывали воскресное официальное сообщение о бегстве Майера. Однако после того как он внимательно просмотрел «Кроненцайтунг», он обнаружил статью репортера Хорста Кеглера, резко контрастирующую с приглаженным стилем остальных сообщений.
Кеглер попытался выведать кое-какие подробности о машине, похитившей Калаха. К своему удивлению и восторгу любопытных читателей, он выяснил, что машина марки «шкода» с чехословацким номерным знаком принадлежала эмигранту Павлу Подлаге, бывшему жителю Праги, который использовал ее при
Стах рассмеялся и прочел статью Кэтлин.
— Большая радость для официальных властей, — сказала она.
— Наверняка, потому что Кеглер нанес им чувствительный удар ниже пояса. Из этой статьи становится ясно, что не Майер, а полицейские являлись режиссерами представления с похищением.
— Ты думаешь, это дело рук австрийской контрразведки? — засомневалась Кэтлин. — А зачем им это делать?
— Затем, что англичане попросили их об этом.
— Ты хочешь сказать, что Гордану и Бееру нужно было попугать Калаха? Но зачем?
— Если бы я знал, — пожал плечами Стах и встал с кресла.
Он начал медленно ходить по комнате, потом усилил звук радио и сел на ковер рядом с девушкой. — Давай попробуем разобраться вместе, — предложил он, когда она с любопытством на него посмотрела. — Один я ничего не могу придумать.
Кэтлин молча кивнула и отложила расписание самолетов.
— Ну, называй свои аргументы, а я их буду разбивать, — засмеялась она.
— Факт, что Калах эмигрировал из Чехословакии и приехал в Вену. Принимая это решение, он, видимо, был в чем-то уверен. Ведь, судя по тому, что мы о нем знаем, он человек нерешительный и осторожный и никогда не сделал бы этого шага, если бы у него не было предложения от англичан.
— Ты имеешь в виду Беера?
— Он его импрессарио и возлагает на него большие надежды даже после всего случившегося. И еще один факт: Гордан выступает в качестве уполномоченного Королевского медицинского института. С этих позиций он должен был вести переговоры с Калахом.
— Но Гордан ничего не может предложить Калаху. На самом деле у него нет никаких полномочий.
— Вот в том-то и состоит проблема. И еще: зачем Беер поместил Калаховых в Трайскирхен? Ты же сама видела вчера, как он раздает апартаменты. Достаточно было одного слова, и он пошел бы звонить в «Континенталь».
— Ты прав, — засмеялась Кэтлин. — Может, они хотели поприжать Калаха, чтобы он потом больше ценил лондонский комфорт?
— Но ведь ты сама сказала, что никакого места в Лондоне они ему предложить не могли. Я думаю, все ясно: Калах им нужен в Праге.
— Это тебе только сейчас пришло в голову или раньше?
— Раньше. Это одна из версий, с которой я приехал. Я должен был проверить, не хотели ли они оставить Калаха в Праге.
— Это вполне вероятно, поэтому они и не спешили перевозить его в Лондон. Гордан не предлагал ему место, а, наоборот, говорил, что у них для него ничего нет.
— А доктор, допустим, уперся, отказался возвращаться в Прагу и заявил, что сам о себе позаботится.
— Но зачем было устраивать похищение? Если они хотели избавиться от Калаха, то могли это сделать без шума. А так привлекли к нему внимание и возвращение в Прагу стало окончательно невозможным.
— Им нужно было как-то сломить его, поставить на колени.
— А что же Достал? Он ведь собирается вернуться в Прагу.
— Скорее всего, резидент, — ответил Стах. — У него задание создать сеть в Праге.