Сезон любви

Хильдебранд Элин

– Ничего подобного.

– Хорошо, тогда ты ревнуешь.

– Ревную? Ты, должно быть, шутишь.

– Конечно. Зачем тебе ревновать, когда у тебя есть я?

– Твоя сестра никогда не была скрытной. Мы с ней всегда все друг другу рассказывали. А тут эти… отношения, о которых она молчит.

– Может, она чувствует, что на самом деле ты слышать не хочешь о Дэниеле? Потому, что ты его не любишь. И ревнуешь.

– Замолчи, а? У меня от тебя голова разболелась.

– Ты сама начала, – сказал Портер. – Полагаю, ты не нуждаешься в моих советах, но на твоем месте я

бы постарался свыкнуться с мыслью, что Кэндес и Дэниел теперь вместе. Я не удивлюсь, если они поженятся.

– Ради бога, Портер, прекрати!

– Я слышал, как она называет его близким другом.

– Неправда!

– Правда.

– Ты просто хочешь меня позлить.

– Нет. Надо считаться с фактами, Дейзи. Кэндес не будет всю жизнь принадлежать только нам.

Маргарита не ответила. Сидела и глядела на свое отражение в зеркале, погрузившись в мысли. Портер еще дважды звал ее в постель, затем сдался и выключил свет.

Тот разговор встревожил Маргариту, но почему? Отчего бы Кэндес не быть счастливой с Дэниелом? И что мешает им пожениться? Может, Маргарита действительно чересчур опекает Кэндес? Или ревнует? Кэндес ли держит Маргариту на расстоянии, или Маргарита сама отталкивает Кэндес тем, что не хочет принять Дэниела? По правде говоря, Маргарита действительно не любила Дэниела, не могла подавить растущее чувство неприязни.

Осенью, когда Портер уехал, Кэндес приходила в ресторан, чтобы поужинать с Маргаритой, а Дэниел в это время усаживался на скамейку перед кинотеатром через дорогу, думая, что среди толпы зрителей Кэндес с Маргаритой его не заметят. Странно, не так ли? Дэниел преследовал Кэндес. Однако сама Кэндес сказала, что он просто ждет, чтобы после проводить ее домой. Но тогда почему бы ей не позвонить ему после ужина? Почему он шпионит за ними, почему стал безмолвным и нежелательным свидетелем самых сокровенных минут их дружбы? Дэниел вошел в их жизнь, чтобы похитить Кэндес, и совсем скоро она уйдет, так думала Маргарита.

Все осложнилось, когда весной Портер объявил, что уезжает в Японию. Четыре года он обещал Маргарите, что они поедут куда-нибудь вместе, и все четыре года шел на попятную. А теперь уезжает в Японию. По работе, объяснил он. Исследовать, какое влияние оказал Восток на творчество Клода Моне.

Маргарита спросила, едет ли он один.

– Один? – переспросил Портер.

Она тут же поняла, что нет, не один. Последовало молчание.

– Вообще-то я еду с коллегами, – не выдержал он.

– С коллегами?

– С коллегой с нашего факультета. Экспертом по японскому искусству.

– Женщина?

– Вообще-то да. Профессор Стрикленд. Настоящая бой-баба.

«Настоящая бой-баба?» – усомнилась Маргарита. Как женщина с цветочным браслетом? Или как кривозубая женщина? Маргарита дрожала от бессильного гнева и ревности. Это последняя капля! Портер напрашивается, чтобы она, Маргарита, сказала ему все, что думает! Вот только хватит ли у нее смелости? Злости? Нет. Маргарита кипела, но ничего не могла поделать. Она высказала все Кэндес за чаем «Дарджилинг» с миндальными пирожными.

– Твой брат уезжает

в Киото с женщиной со своего факультета. Чайные дома, сказал он, пагоды, мосты, сады. Утверждает, что найти японских художников – современников Клода Моне – это все равно что провести детективное расследование. Конечно, все звучит по-ученому, но я же не дура! Едет с какой-то женщиной. Сам признался.

Кэндес тихо жевала и пила чай. Она согласилась разузнать побольше о профессоре Стрикленд.

– Знаешь, я первая буду порицать брата, но, может, он и не обманывает. Может, ей лет восемьдесят. Если честно, я не верю, что он едет отдыхать с кем-то, кроме тебя, да еще и в Японию.

– Не похоже на него, – согласилась Маргарита.

– Вот именно! Он отдыхает на Нантакете, с тобой. Все остальное время он работает. Наверняка это служебная командировка.

– Ты права.

Вторая часть разговора произошла посреди города. Кэндес позвонила Маргарите из Торговой палаты:

– Я узнала, кто она. Еду к тебе.

– Нет, я к тебе, – ответила Маргарита.

Они встретились на углу Центральной улицы и Индия-стрит, перед закрытой на зиму гостиницей. Бордюр покрывала корочка грязного снега. Дул безжалостный ветер.

– Ей тридцать пять лет, – сообщила Кэндес. – Главный тренер теннисной команды. Блондинка. Не замужем.

– А японское искусство? – спросила Маргарита.

– Никакой она не профессор, Дейзи! Она тренер по теннису.

– Значит, он солгал.

– Да.

– Он мне солгал.

Насколько Маргарита знала, Портер никогда ее раньше не обманывал. Может, утаивал правду, но не лгал.

– Не понимаю, почему ты до сих пор с ним, Дейзи! – возмущалась Кэндес. – Сколько лет вы вместе? Шесть? Семь? Скажи ему, что между вами все кончено, может, это приведет его в чувство. Или пусть катится ко всем чертям!

Маргарита мысленно прокрутила ситуацию. «Извини, Портер, между нами все кончено». Да, вот так она должна поступить. Иначе получается, что она позволяет вытирать о себя ноги, напрашивается на унижение. Сказать ему, чтобы убирался ко всем чертям. «Пошел вон, Портер!» Маргарита представила его длинные и тонкие, как у паука, ноги, заостренные пальцы. Вспомнила, как он дремлет в гамаке, уронив на грудь искусствоведческий журнал. Вспомнила, как увидела его спящим на скамье в Национальной галерее Же-де-Пом. Как он играет на аккордеоне.

– Не могу, – призналась она. – У меня больше никого нет.

– У тебя есть я, – сказала Кэндес.

– Ну да… – протянула Маргарита и подумала, что Кэндес принадлежит Дэниелу.

Ирония судьбы – Кэндес и Дэниел стали парой. Всякий раз, когда Маргарита предлагала Кэндес встретиться, та говорила, что постарается. То есть согласует с Дэниелом. Они ходили на свидания, в кино, на вечеринки, смотрели телешоу, которое оба обожали и не могли пропустить, у них появились общие друзья – другие пары, в общем, вели светскую жизнь, в которой Маргарите не нашлось места. «У тебя есть я», – сказала Кэндес. Ложь, конечно, пусть и сладкая. И Кэндес, и Портер лгали, однако Маргарита не осмелилась уличить их в обмане. Это было выше ее сил.