Сезон охоты

Царенко Тимофей Петрович

– Когда в тебе слишком много чужого, сам становишься чужаком, для самого себя. Но не бойся. Ты уже здесь, Кель.

– Ну и как вам мой отель, Кель Хердиркс? Или лучше, Живой?

Когда я открыл глаза спустя неизвестное мне количество часов, была наглая рожа француза. Его мерзкая рожа кривилась в типа учтивой улыбке.

– Да… я… яп…

Это у меня в голове мгновенно созрел план и я попытался сбжать через окно над кроватью. Спасибо, уроды. Окно оказалось нарисованным, а я вспомнил что сейчас в подвале. Понял уже после того как мир вокруг

перестал кружиться. Никакая аптечка не спасет меня от сотрясения при ударе башкой о стену. Даже рука не помогла, прыгнул бодро.

– Рад что ты сохранил зверину осторожность. Ты первый кто так быстро проснулся. – Сделал мне комплимент француз. Он сидел на стуле перед нашей кроватью и пил кофе из высокого термоса.

– Кель, ты чего буянишь, мы же четыре часа… Привет, Жан поль, ты зашел присоединиться? Извини, Кель уже устал… – Это все Лизи натурально рычала.

– Она не любит когда ее вот так застают в врасплох. – я ощупывал лицо на предмет травм.

– Нам нужно одеться. Проявите вежливость. – Судя по движению шеи, кофе у коротышки замерз прямо в глотке. Я сам едва комнату не покинул.

Француз испарился.

Лизи внушала.

– Лизи, скажи мне, красотка, это я от твоего вида такой пьяный? Я до сих пор в дымину.

– Жан Поль!

Жрица снова включила свой голос. Теперь, кажется, и стены завибрировали.

– Я смотрю, вы уже переоделись?

Девушка избавилась от одеяла, да.

– Мой спутник пьян.

– Очевидно.

– И как долго это… ик, продлиться?

– Пять-семь суток. Итоговый состав не метаболизируется. И не отфильтровывается. Ну, можно пропотеть. Ах, да, это, я чего пришел… – Кажется, в моем взгляде мелькнуло что-то такое что матерый убийца смутился. – Я придумал как исполнить твое желание. Готов обсудить план? Нужно очень ответственно подойти к вопросу!

– Сука! Ах ты ж сука! Урою!

Как же этот ублюдок быстро бегает!

Глава 3

– Сколько?

Я смотрел на сумму счёта и зверел.

– Гражданин, вы подписывали с нами контракт перед медицинской процедурой. Вы отказываетесь платить?

Я стоял у стойки регистратуры в местном госпитале. Тут, как в самых элитных био-салонах, за стойкой сидела живая девушка. Красивая. Чёрные кудрявые волосы, тонкие черты лица, широкий разлёт бровей – всё это придавало лицу девушки просто очаровательное выражение. И в её взгляде было столько надежды, что меня даже передёрнуло. Девушка возбуждённо облизнулась.

Ах да… Особо ценный фраг…

– Нет, нет, конечно, я заплачу… Вы можете со мной что-то сделать, хоть как-то помочь? Я не вижу процедуры в этом… списке, – я скосил глаза, перечень оборудования висел перед глазами.

Проблема заключалась в том, что коротышка не соврал. Местная медицина не смогла очистить мой организм от неизвестного токсина. Да она может новое тело вырастить по куску пальца, из лужи слизи восстановить… Короче, я был ошарашен.

А ещё мне выставили счёт за повреждённое оборудование. А я никак не мог понять, что же случилось.

– Мы не можем вылечить вас, извините. Вам придётся страдать дальше.

Да сучка меня провоцирует!

–

Да я не то, чтобы сильно страдаю…

Ага, просто пьян в дупель.

Воцарилось молчание.

– Так что за дрянь во мне плещется, это вы хоть сказать можете? И почему такой счёт?

– Ваша кровь уничтожила фильтрационную станцию и комплекс глубокого сканирования. Вот её состав.

Колония наномеханизмов.

Происхождение неизвестно (дикая технология).

Свойство – опьянение.

При попытке фильтрации мгновенно поражает оборудование и начинает его преобразование.

Я пару раз ругнулся на линзы, но заставить их развернуть справку не смог. А потом до меня дошло.

– Вы хотите сказать, что это всё что вы мне можете сказать за мои… – я скосил глаза на счёт, – десять миллионов?

Девушка всё так же вежливо улыбнулась. Издевательски вежливо.

– А может, хоть отсосёте, за такие-то деньжищи?

Персеида.

Человек.

Статус: нейтральный.

Воинское звание: капитан.

Съедобна.

– Увы, такая услуга вам не доступна, но наша охрана с радостью поможет вам сделать это самостоятельно.

Я не выдержал.

– Слушай, ты, сука, у меня вышли на редкость хреновые деньки, – я склонился над девушкой, – дай угадаю, ты держишь пальчик на кнопочке? И стоит тебе нажать её, как упадёт плита пару тонн весом, так? И отсечёт меня от тебя? Только девочка, ты уже мертва. Плита сейчас рухнет с потолка, и я плюну в тебя своей кровью. Спорим, она успеет тебя переработать раньше, чем кто-то начнёт тебя спасать?

Я привычно приукрасил реальность. А вот до девушки, кажется, дошло, что я уже нависаю над ней. Она резко побледнела.

– Тебе ведь дали инструкции, когда узнали кто в клинике, м? Довести клиента до… нужного состояния. А там охрана подоспеет. В соседней комнате, да? Два амбала в силовых доспехах. Других тут не держат, верно? У одного из них плевалка с пеной, а у другого пыльник – самое то для биомодификантов? Спорим, у одного из них ещё и огнемёт имеется.

Мои глаза умели многое. Сейчас я смотрел сквозь стену, точнее, видел остаточные излучения. А ещё они видели сквозь височную кость.

Девушка мелко дрожала. А я сообразил, что сейчас она видит только белки моих глаз. Я перевёл взгляд на собеседницу. Она вздрогнула. А я внимательно осмотрел девушку. Усиление скелета, две трубки в запястьях. Вставки в районе горла, и модуль аптечки по всему телу.

– А ещё на тебе синие кружевные трусики. И лиф из другого комплекта. Я много чего вижу, девочка.

– Чт… Что вы хотите?

Я оглянулся на камеры. Они успели занять весь потолок комнаты. Где-то камеры друг на друге сидели. Вспыхивали потасовки среди механизмов.