Сезон расплаты
Шрифт:
Я осознаю самое тревожное, прекрасное и печальное, что засело у меня в душе. То от чего можно взлететь, а затем замертво упасть.
Касаюсь пальцами его лица. Немного колючий. Губ. Я закрываю глаза. Ник ощущает дрожь моих пальцев и сильно сжимает мою руку. Мягкие губы касаются внутренней части моей ладони, вздрагиваю. Я позволю себе все, что захочу, даже если это вранье. У меня нет шансов. Я либо умру, либо останусь жить с огромной дырой внутри себя.
– Я люблю тебя. – Я сказала это. В первый раз в жизни, я сказала это. Сейчас время для того, чтобы посмеяться надо мной, сказать какая я дура, убийца и
«Предатель» - Внутренний голос заполняет почти все мои мысли, пока Ник исследует мое лицо и шею поцелуями, пока его теплые руки находят отклики в моем теле.
«Обманщик. Он лжет тебе. Да-да, как тогда, так и сейчас.» Я знаю! Я знаю. «Уходи. Сейчас. Он подставил тебя. Обманул. Не верь его глазам. Лживые. Он не верит тебе. Ты убийца. Сука. Стерва. Ненавидит тебя». Это правда. Я знаю. Снова плачу. Мне придется это остановить. Но смогу ли я? Я не хочу уходить. Я хочу больше, чем могу себе позволить.
Мы оба тяжело дышим, я зажмуриваю глаза, считаю до трех. Он врет. Он врет. Отталкиваю Николаса от себя, он взволнован, глаза такие яркие, глубокие, сумасшедшие. У меня сводит желудок, сердце падает куда-то вниз. Провожу руками по волосам, приглаживая их, Ник делает шаг ко мне, я выставляю руку вперед и качаю головой, закусывая губу, чтобы не зареветь.
– Ты сказала, что любишь меня. – Его кадык дергается, а глаза не могут найти ответ.
– Но ты нет. Мне не нужна такая любовь, это унизительно.
– Я сказал, все, что чувствую, Луиза. – Он снова приближается, я отступаю назад. – Мне нужно время, чтобы доказать себе, что нет ничего плохого в том.. чтобы быть с тобой. Я клянусь, я пытаюсь.
Пытается перестать ненавидеть меня? Это омерзительно. Что я должна делать? Как я могу доказать ему, что не убивала Джексона? Как мне стереть эту боль из сердца? Как убрать ее из его взгляда?
– Боюсь, у тебя нет времени, Ник.
На этот раз я не медлю, быстро открываю дверь и убегаю.
– Луиза! – Это все, что я услышала. И нет, он не пойдет за мной. Слишком очевидно.
Глава 38
Из дневника Луизы
День 385
Он толкнул его. Не я. Я пыталась уйти. Меня мутило и Джексон выводил из себя, я просто хотела уйти. Он начал хватать меня за руки и заставлял спуститься вниз и послушать идиотскую игру на гитаре его дружков. Мне было жутко хреново. Я вырывалась. Помню это как вчера. Должно быть, я кричала и Дениел услышал меня. Он просил Джека отвалить от меня. Они толкали друг друга. Затем Джексон ударили Дени и, тот не рассчитав силу, двинул его в грудь. Я закричала. Наверное. Уже не помню. И не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Дениел ушел, я даже не заметила. Все время смотрела вниз, на красное пятно крови,
Наши дни
Я снова не смогла уснуть. Сначала мысли о Николасе не давали мне покоя, его слова то, как он целовал меня, смотрел, прикасался. Клянусь, что могла бы ему поверить, будь все не так сложно. Могу ли я избавить его от ненависти? Себя от безумия и тюремного срока? К утру все слилось воедино. Ведь я могу счастливой. Избавиться от насмешек и прочей гадости. Я устала быть на поводу у общественности, помыкать их действиям, их мыслям. Думаю, сложилось бы все иначе, признайся Дени во всем сразу. Скорее всего, да. Что будет если, он признается сейчас? Избавлюсь ли я от грязи? Как поведет себя Ник? Достоин ли он этой правды? Дадут ли мне меньшее наказание? Согласится ли Дениел на такое? Вряд ли. Могу ли я сказать об этом полиции спустя пять лет? Никто мне не поверит. Это ведь не имеет смысла.
С трудом встаю с постели, смотрю на себя в зеркало, определенно мне нужен сон, много сна. Собираю волосы в хвост, иду в ванную. Мысли, мысли, мысли. Дениел Харт сломал мне жизнь. Раньше я почти не задумывалась над этим. Думала, что защищаю его, думала, что это лучшее, что я могла сделать. Ценою своей жизни? Этого не будет. Достаточно. Первые несколько месяцев, я действительно думала, что толкнула Джексона, мне внушили это, и я сочла все за правду. Но это не правда. А Дени, он бросил меня, испугался. Испугался даже отвечать на мои звонки и СМС. Теперь это злит меня еще больше.
Пока одеваюсь, одной рукой набираю его номер. Он отвечает со второго раза.
– Где ты?
– И тебе привет, Лу.
– Я звоню не для того, чтобы любезничать. Где ты?
– Дома. Что-то случилось? – Его голос становится тревожным.
– Да. Я сейчас приеду.
– То есть? Луиза..
Кладу трубку. Случилось, Дени, случилось пять лет назад. Это не мое преступление, я не могу с ним жить. Еду прямиком к дому Хартов и мне плевать пустят меня или нет. Я должна покончить с этим.
Снова звоню ему, потому что как я и думала, охрана не пускает меня. Дениел появляется минут через пять и отдает распоряжение пропустить меня, парни в форме кивают, как послушные собачки. Я не осуждаю, потому что это их работа, но я осуждаю миссис Харт, которая ведет себя по-идиотски.
Мы идем в сад, заходим вглубь деревьев, чтобы из окон нас не было видно. Дени обеспокоен моим визитом, на лице написано. Я не прихожу просто так и, он это знает.
Медлю, не совсем понимаю, как озвучу то, что давно должна была. Я на самом деле нервничаю. Есть ли у меня шанс?
– Ты так и будешь молчать?
– Пять лет я провела в психушке. – Говорю прямо, подготавливая почву. Дени молчит, сводит брови к переносице. – Несколько недель меня привязывали к кровати, потому что я хотела сбежать, затем пошли капельницы и таблетки. У меня забрали все. Телефон отдавали два – три раза в неделю на несколько часов. Я имела в распоряжении лишь блокнот, который прятала под матрасом, несколько ручек и календари. Мы смотрели телевизор, по которому нам показывали всякую политическую пропаганду. Меня отводили в комнату вместе с остальными больными, которые уже ходили под себя. Я часто думала, были ли они такие на самом деле, либо же это все влияние лекарств.