Сезон тихой охоты

Лавров Борис

Кстати, что это за тьма-то такая? Для галлюцинации она слишком реальна. Мне вновь начало казаться, что здесь что-то не так.

Фраза... Фраза... Ну кто же и что сказал? Голос принадлежал Падди, ага. И он сказал, что...

Что моё сердце не бьётся.

Вот тут я остановился уже окончательно.

Неужели я... Сознание не хотело мириться с таким. Я наконец-то огляделся. Может быть, внешний вид этого места мне что-нибудь подскажет?

Синяя с фиолетовым отливом трава. Жёлтое, как пергамент, небо, облака цвета осенних листьев. Единственным ярким пятном был ли вновь замерший в ожидании кот, стоящий шагах в десяти от меня. Даже я сам был какого-то неестественного оттенка - вроде бы и обычных цветов, но при этом в непонятных алых тонах. Ну, красная майка - ладно, а почему покраснели синие джинсы, в колени которых я сейчас упёрся руками, пытаясь отдышаться после долгого бега?

Стоп. Руки? Ноги? Одежда? В какой момент я успел превратиться в человека и ничего не заметить, хотел бы я знать?

Изумрудный кот впереди тоже поменялся, и его превращение тоже было для меня совершенно неуловимым. Теперь это был мальчишка, мой ровесник - хотя умом я понимал, что на самом деле это кто-то намного старше и многогранней. Он был одет в свободные рубашку и штаны неопределённого фасона - такие, что по ним нельзя было определить ничего, ни эпоху, и страну, ни материал... Изумрудное свечение никуда не делось, напротив, теперь

оно стало даже ярче - ведь мальчишка размерами куда больше кота.

– Привет...
– внезапно оробев, произнёс я охрипшим голосом.
– Я Динго.

– Я знаю, - кивнут стоящий напротив.
– А я Басти.

– Странное имя, - удивился я.
– Напоминает египетскую богиню Баст. Подожди, она же тоже...

– Это моя сестра, - пояснил Басти.
– Старшая. А полное моё имя - Бастисфер.

– Похоже на "батискаф", - фыркнул я.
– Слушай, я умер?

– Да.

– И это...
– я прикусил губу.

– Это тот свет. Следуй за мной, я буду твоим проводником, пока ты не освоишься здесь.

Мне вдруг стало очень-очень грустно. Знаете то чувство, которое возникает от осознания, что что-то важное ушло навсегда, насовсем, и ты не можешь ничего исправить?

– А как же ребята?
– произнёс я.
– Они без меня пропадут. Они даже игру не смогут закончить!

– О них есть кому позаботиться, - покачал головой Басти.
– А тебя ждут. Пойдём.

Его мягкий голос оказывал какое-то успокаивающее действие. Не то, чтобы я окончательно смирился со всем происходящим, но желание спорить или бежать обратно прошло, и я кивнул:

– Пойдём.

Ребята оставались в мире живых. Удачи им во всём, что бы они ни делали. А мне надо разобраться с этим миром и с тем, что ждёт меня дальше.