Сезонное обострение
Шрифт:
Жаба и Перова переглянулись.
— Нет-нет, мы их просто тоже хотим найти, — сказал Дмитрий.
— В холодильнике? Вы что — то не договариваете, я хоть и старая, но не выжившая из ума.
6.
Дмитрий и Мария вышли во двор и остановились возле пристроенного сбоку сарая, закрытого на навесной замок. К ним присоединилась седая женщина. Она с волнением следила за их действиями.
Всё ещё моросил мерзкий апрельский дождик, холодные капли
— Как зовут тебя, бабуля? — спросил раздражённым голосом он.
— Ирина Антоновна я.
— Ирина Антоновна, а ключики от сарая не знаешь, где лежат?
— Не знаю, — произнесла она и задумалась. — Стойте, кажись знаю. В ящике стола видела связку ключей. Авось какой из них подойдёт.
Ирина Антоновна зашла в дом, и через минуту вернулась со связкой ключей. И один из них подошёл к замку.
Жаба открыл дверь и заглянул внутрь сарая. Но не увидел там ничего необычного и стоящего внимания. Сарай до самых дверей был завален дачным инвентарём и всяким барахлом.
— Что вы ищите? — спросила бабуля.
— Пропала девушка, — ответил ей Дмитрий. — Евгения Кабардина. Знакомая вашего Дениса.
— Постойте, — разволновалась она. — Вы думаете, что Денис сделал с ней что-то плохое?
— Ничего мы пока не думаем, — буркнул Жаба.
— Послушайте меня… Денис парень хороший, он никого не обидит. И уж точно в сарае не закроет… и в холодильнике не спрячет.
— Не волнуйтесь вы так, Ирина Антоновна, — стала успокаивать женщину Мария, косо взглянув на Жабу. — Мы просто отрабатываем все версии.
Дмитрий на несколько минут о чём-то задумался.
— Скажи, бабуля, — произнёс он. — А вот ты, когда приехала к своим, двери их квартиры были закрыты на замок? Ты нажимала на ручку двери?
— Нажимала, закрыты они были… Слушайте вы меня так пугаете? Не по себе мне с вами.
— Собирайся, милая, — сказал строгим голосом Жаба. — Поедешь с нами. Если что, я тебя потом назад сюда привезу. Но думаю, что это не потребуется.
— Не понимаю я вас.
— А нечего тут понимать. Я вчера заходил к твоим… Дверь там открыта была.
— А может я не нажимала на ручку, — встрепенулась Ирина Антоновна. — Не помню я. Да, нет, нажимала… Или не нажимала. Но не могла же я просто так постоять у дверей и уйти? Нет, что вы! Не могла!
На глазах бабули вновь засверкали слёзы. Она смахнула их дряблой рукой.
— Сейчас я, мигом. Только сумки свои заберу.
Пока Ирина Антоновна собиралась, Жаба заглянул на несколько соседних участков. Перешёл дорогу возле дома Дениса и нырнул в лес. Он прошёлся по тропинке, вильнул влево, вправо и уже хотел возвращаться, но увидел на земле грязную с оторванным рукавом светло — зелёную женскую куртку. Жаба наклонился к куртке, поднял её и проверил карманы. В них ничего не было, кроме сырых спичек и куска газеты. Дмитрий хмыкнул и бросил
Когда он вышел из леса, женщины сидели уже в машине. Обе на заднем сиденье. Мария рылась в сумочке бабули, а та, расстегнув куртку, водила рукой возле сердца и тяжело сопела. Мария наконец-то извлекла из сумки пластинку каких-то белых таблеток и протянула их переволновавшейся женщине. Та положила таблетку под язык и закрыла глаза.
Дмитрий сел за руль, завёл двигатель и спросил:
— Совсем худо?
— Говорит, что в груди что-то зажгло.
— Бывает, — вздохнул Жаба и тронулся. — Приглядывай за ней. Я потихоньку поеду.
По дороге бабуле стало совсем плохо. Пришлось везти прямиком в больницу. Там её и оставили на попечении врачей.
Жаба думал, что Перова составит ему компанию: съездит вместе с ним к соседям Жердиных, но она заявила, что ей нужно вернуться на работу. Дмитрию удалось договориться о встрече вечером. Он попросил Марию, чтоб она сегодня же скопировала записи допроса Дениса Жердина. И пообещал взамен принести кое-какую ценную информацию. Мария согласилась, но сразу предупредила, что все записи допросов останутся у неё. Она просто даст ему возможность просмотреть их в её присутствии.
Ближе к обеду Жаба добрался до дома, где проживали Жердины. Поднялся на третий этаж и уставился на двери их квартиры. Сначала позвонил, но ему никто не открыл. Тогда он нажал на ручку двери, и убедился в том, что она закрыта на замок. После чего позвонил в соседнюю квартиру.
— Иду, иду, — услышал он голос пожилой женщины.
— Добрый день, — сказал Жаба, когда соседка Жердиных открыла дверь.
— Оё-ёй, — испугалась она и тут же потянула дверь на себя. — А вы к кому? Вы, наверное, квартирой ошиблись.
— Я из милиции, — произнёс Жаба и успел показать ей своё удостоверение. — Скажи, хорошая, а где хозяева восемьдесят второй квартиры? Я уже какой раз захожу, а они не открывают.
Соседка вновь распахнула дверь и, надев на ноги тапочки, вышла к нему.
— Дык ведь они уехали… только сын остался ихней.
— А куда они уехали?
— Мать Ларискина позвонила. Захворала сильно. Плохо ей там. Вот Лариска к ней с дочкой и поехала.
— Мать говорите?
— Лариска мне и ключи оставила, так чтоб я за их обормотом присматривала. Но он только разок появился. Я было хотела зайти, но пока собралася, он уже опять куда-то умылил. Кровищи там на полу пооставлял. Хто-та ему нос расквасил.
— Это вы забыли закрыть дверь их квартиры?
— Да-да… я. Растяпа такая этакая. Божечки, украли что?
— Нет, не думаю. Просто, когда приходил в последний раз, там двери приоткрыты были, вот и спросил… Получается, они поехали к матери. Скорее всего ищут её там, понять не могут, что с ней случилось и куда она делась. А мать их сюда приехала, ищет их здесь. У бабки стопроцентный склероз: она сначала позвонила, напугала, затем про всё это забыла и в гости собралась. Она к ним, они к ней. Вот и ищут друг друга.