Сгинь!
Шрифт:
Пыталась вернуться к Шавкату и Гуле, но оказалась там ненужной: они уже перекроили свою рыночную жизнь, Гуля приноровилась работать с грудничком на руках. Не нужна им больше Ольга. Не нужен лишний рот. Даже Мансур, вопреки ожиданиям, не бросился в объятия тети Оли. Он вообще словно не был рад встрече, глядел волчонком, хмурил густые черные брови. Дети могут долго таить обиду.
«Нашел на мосту» – не совсем верные слова. Игорь Ольгу не искал. Он искал вещи, необходимые для обустройства избы.
Решив отречься от мира, первым делом вспомнил он лес, охотничий
Игорь нанял машину, добрался на ней как можно дальше в лес. Думал доехать прям до избы, но дорога вся заросла за долгие годы, да и несколько поваленных деревьев не позволили продвинуться далеко. Пришлось идти пешком, по памяти вспоминать маршрут. Чуть поплутал, куда без этого, но в итоге набрел на избушку. Нашел ее в приличном состоянии, провел ревизию, записал, что необходимо будет купить, и абсолютно довольный вернулся в город. Дал себе два дня на подготовку. Дольше среди людей Игорь не мог находиться.
Он предпочел бы обойтись без «приключения» с Ольгой.
Игорь буквально пять минут назад повздорил на рынке с продавщицей бытовой мелочи. Та обсчитала его при покупке гвоздей на целый рубль. Неслыханная наглость. Поначалу Игорь решил спокойно установить справедливость, объясниться, вернуть свой рубль и в целом остаться довольным покупкой. Пусть и с небольшим осадочком. Но продавщица неожиданно принялась верещать на весь рынок. Видимо, ей этот злосчастный рубль был не менее важен. Что конкретно верещала, не разобрать – голос у нее слишком высокий, громкий, с подтрещинами. Мужчины, заслышав такой голос, перестают понимать слова. Игорь настроился выждать крик и все же вернуться к разговору о рубле, но тут продавщицу окликнули:
– Валя! Что стряслось?
После этого Игорь обезумел. Едва заслышав ненавистное «Валя», он перестал себя контролировать и двинул продавщице в подбородок. Двойной, даже тройной, подбородок заколыхался. Вероятно, он послужил подушкой безопасности для своей хозяйки, но полностью от боли избавить не смог.
Продавщица заверещала еще громче, только на сей раз разборчиво:
– Милиция! Милиция!
Глупая какая продавщица. Не знает, что ли, что в стране много лет уже как полиция? В каком году она застряла? Не оттого ли у нее с подсчетами проблемы?
Игорь схватил гвозди, плюнул на рубль и ретировался с рынка, так и не узнав, что имя Валя ему послышалось. Продавщицу на самом деле Алей звали, и кричали тоже:
– Аля! Что стряслось?
Игорь шел так быстро, как только мог. Сердце бешено выстукивало: «По-го-ня. По-го-ня. По-го-ня». Ему вторили виски. Вдруг за спиной раздались шаги, так громко, так четко, что мужчина не стал проверять, гонится ли кто за ним или показалось, и рванул. Через несколько секунд его обогнал тощий конопатый мальчишка в рваных штанах и дурацком свитере.
– Ты че, дядя? – спросил мальчишка, повернувшись к Игорю лицом и продолжая бежать спиной.
– Че? – переспросил Игорь мальчишку, тоже
Стыдно взять и остановиться резко, увидев вместо полицейских пацаненка.
– Че припустил вдруг? – не унимался мальчишка, видевший, как странный мужик сорвался с места.
Вариантов, как ответить пацану, немало: захотелось/я бегаю, просто передышка как раз была/показалось, что там пожар/понял, что опаздываю. И Игорь уже начал было решать, какой из них выбрать, но по итогу выбрал вот что: плевал он на всяких там тощих мальчишек, будет он перед ними отчитываться.
Так что Игорь ничего не ответил. Даже не хмыкнул. Резко остановился и перестал замечать пацана. Тот пожал плечами и унесся.
А Ольга уже стояла на мосту и готова была спрыгнуть. Конечно, интриги никакой. Известно, что спасение состоится, поэтому можно Игоря увести обратно в лес и вернуть лишь через три недели, и никто не будет за Ольгу переживать.
Игорь в лес не ушел. Но и не ринулся спасать непрекрасную незнакомку, едва ее заметив. Помятая, растрепанная и зареванная Ольга не была похожа на Ванессу Паради из фильма «Девушка на мосту». Только в фильмах и книгах случайные прохожие находят нужные слова, такие важные, такие точные, что отчаявшиеся люди на краю крыши или, вот как Ольга – на мосту, тут же передумывают и живут себе дальше новой счастливой жизнью.
Игорь подобных слов не то чтобы не находил, он и не искал их вовсе. Думал, глядя на Ольгу: «Оно мне надо?» Он не чувствовал себя героем, более того – не хотел им становиться.
Сценарий в голове прокручивался такой: он бежит к женщине, кричит ей «Стой!», женщина пугается, дергается и падает.
Получается, погибает по вине Игоря.
Может, она передумала уже прыгать и теперь просто любуется пейзажем. Будь у нее в вопросе самоубийства больше уверенности, она бы не стояла здесь сейчас. Она бы уже несколько минут назад перевесила ногу через край и прыгнула без лишних раздумий.
Сложно.
Игорь прошел мимо женщины: не торопиться, не бежать, не кричать, не пугать. Поравнявшись с Ольгой, осторожно взял ее за локоть. Женщина испугалась, шатнулась, но Игорь держал ее крепко, тянул чуть на себя, к безопасности.
– Вы… вы… что это тут?
Какой глупый вопрос! Понятно, что это она тут. Но Игорь растерял все слова.
Не нашлось их и у Ольги. Она шумно втягивала воздух и молчала. Смотрела на плечо Игоря, потому как совсем отвернуться некрасиво, а смотреть незнакомому мужчине прямо в глаза неловко.
Ольга ждала чего-то подобного. Ждала, что кто-нибудь придет, кто-нибудь отговорит, кто-нибудь спасет. Сама она никак не могла решиться: жить не хотелось, но и умирать – тоже. И прям на мосту, глядя на безымянную речку, Ольга отчетливо поняла: еще не время, и уж точно не место. Здесь умирать некрасиво. Всюду буйствовала осень с ее яркими красками, но несчастную речку она обошла стороной. Высокие берега коричневели пожухлой травой, многочисленными корягами, палками и вечно черными растениями. Ну кто в такой обстановке умирает?