Сгусток Отроков
Шрифт:
Единство распределяет нагрузку.
Из живой речи людей с задержкой выходит синтезаторный звук в рассинхроне, взрывы, треск и крики стали фонить. Ощутимый дисторшн. Перегрузы, зашкалы.
Джулс. Дядя Дии. Брат Иоланы. Не истерит. Видимо, пережил пару смертей и наконец-таки свыкся. Осторожно поступью следует за террористами. Отыгрывает роль. Кивает
Замечательно.
Его сестра Иолана рядом, под руку с дочкой Дикси. Меньше проблем.
Дедан Мага промелькнул за бронестеклом среди ученых у реактора.
Прекрасно. Там до поры безопасно, много полезной инфы.
Мальчик Шелдон. Этот по словам девочек умный. Очевидно, переродился. Внезапно объявился по правую руку в бронекостюме.
— Держись со мной рядом. Понял? Отставить панику, слезы. Это лишь Симулятор. Видишь?
— Вижу. Понял.
Сбои в графической обработке играли сейчас нам только на руку. Легче абстрагироваться от происходящего… Но хуже для детоксикации и вывода осадков мутагена. Что ж, нет худа без добра. Нет добра без худа.
— Что с твоим братом?
— Эллей с мамой и тетей. Коридор. Ушли налево по нему…
— Младший брат. Рядом с которым ты был.
— Нас с Сеней размазало по стенке. Вырванной металлической дверью… После — лишь белая муть. И я тут.
— Ясно.
Сектор «В».
Бедолаги отцы все еще страдали в безмолвных стенаниях в перемолотой массе раскиданных органов.
— Не смей закрывать глаза. Ты обязан смотреть. Это полезно.
— Что?
— Понял?!
— Да…
Щелкающие шестеренки закрутились и привели в действие клапан давления. Подкачка. Молот начинает движение. Медленно. Все быстрее. Быстрее.
Отбойный молот ускорился до фазовых наносекунд.
— Не отводи взгляд. Я им помогаю. Возродятся, как ты. Понял?!
— Да!
Кромсание черепа. То, что от него оставалось. В пюре. В труху. Каждый разлетевшийся орган нужно уничтожить. Убить по отдельности. Иначе стазис радиации гауссовой пушки не прекратить. И не подарить им кончину.
Шелдон… Смотрит. Стойко. Лишь верхняя губа подрагивает перманентно.
Склеившиеся воедино сердца. Глаза. Легкие. Ребра. Ноги… Все, брызжа сгустками крови, плазмы, слизи и плоти, разлетается по уже пустому сектору «В». И по стеклу брони мальчугана. И моей. По стеклу, передающему тактильную отдачу и ощущения.
Прежде уже избивал голыми руками до смерти. И в Симуляторе, и на беззаконных улицах города.
Боль в костяшках кулаков, дрожь, отторжение.
Что в Симуляторе, что в реальности.
Но сейчас ощущение — другое. Кем бы ни был дизайнер костюмов, привязать функцию нервов к отбойному молотку… Псих. Либо гений. Только мне не ясно назначение его гениальности.
Дрожи нет. Как и боли. Зато каждую вязкую жидкость, каждый атом фарша из тканей и мышц двух отцов — чувствую. И чувствую досконально. Как растекается по металлу. Как вмазывается с ультра скоростью в хрупкий линолеум, оставляя следы.
Ощущение — отвратное.
У мальчишки закапали слезы. Молча. Смотрит. Лишь губы дрожат.
Вся остальная
Ничего. Малому не обязательно знать и видеть все. Пусть стоит со мной и наблюдает. Тут ему будет проще, чем там. А шока и так достаточно для очищенья. И его все равно еще ждет представление под номером два…
Глава 8
Пшеничное поле
Судя по просвечивающим стенам, наложению текстур лагающих фреймов, полоскам артефактов и дефектам изображения — культисты-террористы прорвались в реакторную. Самая жесткая нагрузка в этот момент происходит. А сейчас еще двадцать рыл перегружают и без того старые процессоры.
Наше с Шелдоном передвижение по коридорам теперь больше напоминает прерывистую телепортацию на короткие расстояния. Грохот тяжеловесной брони миксуется в сжатый гул, повторяющийся вновь и вновь с перепадом громкости и частот.
Я несусь к радиоактивной зоне по памяти, ориентироваться в пространстве иначе уже нереально.
Парень не отстает.
Успеем ли до термоядерной реакции? Вопрос…
— Бери меня за руку, парень.
Без лишних вопросов Шелдон выполнил команду.
Никогда такого не пробовал, но раз стены периодически исчезают — можно испытать удачу и пройти напрямик.
Упор в гладкую салатовую стенку. Инерционный порыв и…
Время, замерев, лагануло. Визгливый высокий электронный звук. Бьется из уха в ухо.
Стена не просто пропала. Очутилась позади нас с Шелдоном. Будто не мы переместились, а она сама сдвинулась с условленного места.
Еще лаг. Разводы пиксельных форм.
В глазах зарябило.
Стена вернулась на свое место, мы продвинулись глубже по сектору.
Раз. Два. Три.
Так просто. Раздражающее жужжание зажеванной пластинки, бьющее по ушам, и галлюцинационные глюки — не в счет.
Через несколько секунд возникли среди прячущихся под столами пиксель артовых ученых, загораживающихся кубическими грифельными досками. Внутри мутных пятнышек четко угадываются Баба Катя, ее внук, брат Шелдона и двое отцов, которых минутами ранее я раздробил в алую грязную жижу.
Атакующие, среди которых присутствуют добрая половина Семьи и Алла, беспрепятственно оккупируют пункт назначения. Все рывками. Обрубленное. Модели грузятся все менее качественно, небрежно.
Финал уже близко.
Культист, вскидывая ладони вверх, нажимает на кнопки, словно играет на пианино. Цифры меняются. Надписи. Не разобрать. Все перекручено в кашу из кода, пикселей и прямоугольников.
Врываются линии с точками и кружками в суставах. Среди них выделяются Кайл и Инна, а также остальные, кого я не досчитался.